Чудо
Шрифт:
Обе стюардессы плакали. Когда яхту в очередной раз потащило в пучину, двое моряков запели. К ним мало-помалу присоединились остальные. Если уж им было суждено погибнуть, то они хотели сделать это достойно, как подобает людям мужественным. А шторм не прекращался. Казалось, прошла целая вечность, но к полудню они, похоже, стали медленно перемещаться в более спокойные воды. Море продолжало бушевать, но волны уже не казались такими зловещими, как прежде, а яхта перестала угрожающе содрогаться. К ночи ливень и ветер стали понемногу стихать. Внутри яхты было многое разрушено, но к полуночи все удалось привести в более или менее рабочее состояние. Яхту по-прежнему бросало на волнах, но и Куинн,
— Будет что вспомнить, — спокойно сказал Куинну капитан, и тот мрачно кивнул, соглашаясь с ним. Почти два дня он, как и все остальные, размышлял над тем, что сделал со своей жизнью. Предыдущей ночью погибло более пятидесяти человек, и Куинн был благодарен судьбе, что они не оказались в числе погибших. Этот шторм всем запомнится на всю жизнь. И когда они медленно входили в порт и ставили яхту в док, Куинн повернулся к капитану и поблагодарил его. Они уже решили отправить «Ночной полет» в Голландию на ремонт. Однако важнее всего было то, что все члены экипажа остались живы. Яхта выстояла, и это было настоящее чудо. В какой-то момент и Куинн, и капитан уже не сомневались, что яхта пойдет ко дну. То, что этого не произошло, тоже было настоящим чудом. Впервые в жизни Куинн понял, что спасти их смогло только чудо.
Глава 17
Мэгги проснулась под звуки проливного дождя, хлещущего в оконные стекла. Она пролежала без сна почти всю ночь, думая о делах, которые предстояло сделать днем, о тетрадях, которые нужно было проверить к следующему утру. Она снова начала получать удовольствие от работы. А два дня назад, работая ночью на «горячей линии», ей удалось спасти жизнь четырнадцатилетней девочки. Жизнь Мэгги снова становилась осмысленной, хотя нельзя было сказать, что она ею наслаждалась. Однако мыслила она здраво, и уже не было на сердце той невыносимой тяжести. Тяжесть возникала, только когда она думала о Куинне. Но она знала, что со временем и это переживет. Сердечные раны в конце концов затягиваются. С ней такое уже было после смерти Эндрю. Шрамы и воспоминания останутся, но со временем человек привыкает жить с этим и даже действовать, несмотря ни на что. Мэгги не могла позволить, чтобы потеря Куинна искалечила ее жизнь. У нее не оставалось иного выбора, кроме как пережить это. Если же она не сумеет этого, то значит все, о чем она толковала подросткам на «горячей линии», — ложь. Чтобы убедить их в том, что жить стоит, она должна была найти веские доводы в пользу жизни. Она не могла позволить себе бесконечно оплакивать Куинна.
Мэгги встала, приняла душ и оделась для школы. Выпила чашку кофе, съела кусочек тоста и половинку грейпфрута. Надев плащ, вышла под дождь и побежала к машине. Ее длинная коса моталась из стороны в сторону, дождь хлестал в лицо. И тут к ней бросился какой-то мужчина. Спасаясь от дождя и ветра, она бежала с опущенной головой и отскочила в сторону, когда он протянул к ней руки. Только безумец мог выбрать это время суток и такую погоду, чтобы напасть на нее. Он обнял ее, хотя она попыталась вырваться, и просто стоял, не отпуская. Она ловила ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание и взглянуть на него. И тут увидела.
Волосы у него были коротко подстрижены, лицо похудело, и он точно так же насквозь промок. Но это был Куинн. Или кто-то очень похожий на него.
— Что ты здесь делаешь? — удивленно спросила она. Предполагалось, что Куинн сейчас где-то в Африке, а он здесь, собственной персоной, стоит и обнимает ее.
— Яхта чуть было не
Мэгги недоверчиво взглянула на него.
— Ты мне не позвонил, — сказала она, хотя это уже не имело никакого смысла.
Теперь ничего больше не имело значения. Она не понимала, почему он оказался здесь и что он говорил, как будто говорил на каком-то иностранном языке.
— Не позвонил, — согласился Куинн. В его взгляде было что-то такое, чего она не замечала раньше. Была какая-то сила и уверенность. Как будто он заново родился. В сущности, так оно и было. К тому же теперь он был свободен. — Я хотел увидеть тебя. С тобой все в порядке?
Мэгги кивнула. Она чуть не умерла, когда он оставил ее, но выжила, как он выжил во время шторма. Они стояли под дождем и смотрели друг на друга, пытаясь определить, осталось ли между ними то, что было прежде.
— Когда мы возвращались в Голландию, мне приснилась Джейн. Она сказала мне, что ей хорошо и что она любит меня. Она казалась такой умиротворенной. А под конец улыбнулась мне и ушла, — сказал он.
Мэгги выслушала его и кивнула. Они оба понимали, что это означало. Это означало, что она его, наконец, простила.
— Я опаздываю в школу, — не найдя ничего лучшего, сообщила Мэгги, но Куинн, кажется, ее не слышал.
— Ты поедешь со мной?
Он проехал шесть тысяч миль, чтобы задать ей этот вопрос. Более того, он вырвался из лап смерти и, пройдя через шторм, нашел то единственное, что ему было нужно. Он нашел прощение. Он знал, что если спасется, это будет означать, что он заслуживает ее. Именно поэтому он видел в ту ночь ее лицо — это было обещание. Он нашел то, что искал, и это было не только прощение, но и свобода. Он расплатился по счетам до последнего цента. И в последнем сновидении Джейн, наконец, отпустила его на свободу.
— Ты это серьезно? — недоверчиво спросила Мэгги.
— Я серьезен. А ты? Ты хочешь поехать со мной? — спросил он.
Она молчала, как ему показалось, целую вечность, потом, наконец, кивнула:
— Да. А ты все еще хочешь взять меня с собой? — прошептала она, и на этот раз он рассмеялся.
— Я, черт возьми, чуть не утонул вместе с яхтой, и только одному Богу известно, почему мы спаслись, особенно я. Я проделал весь этот путь от Африки до Голландии, потом в Нью-Йорк и сюда. Да, Мэгги, я хочу, чтобы ты была со мной. Более того, я хочу признаться, что большего болвана, чем я, свет не видывал. Обещаю тебе, что никогда больше не покину тебя. Нет, конечно, уезжать я буду, но не так, как это сделал в октябре. Наверное, мне нужно было почти утонуть, чтобы понять, чего же я хочу на самом деле. — Он опустился под дождем на одно колено, и она рассмеялась. — А теперь отвечай: ты со мной поедешь?
— Ладно-ладно. Но мне надо заблаговременно уведомить об уходе школу. И выставить оценки ученикам. Когда ты уезжаешь?
— Я не уеду, пока ты не сможешь поехать со мной. Яхта будет ремонтироваться в Голландии месяца два, а может, три. Можно мне остановиться у тебя? — спросил он, и она улыбнулась в ответ. На ее взгляд, он еще никогда не выглядел так хорошо, как сейчас. С его точки зрения, она тоже выглядела превосходно и была такой же насквозь промокшей, как в тот день, когда он увидел ее впервые. — Хочешь, я отвезу тебя в школу?