Чудотворные и исцеляющие молитвы и иконы Святой Троицы, Спасителя, Божьей Матери, преподобных святых и угодников

Дизайнер обложки Мария Пащевская

Преподобный Андрей Рублев, иконописец, родился около 1360/1370 года. Иноком он стал между 1380 и 1405 годами, подвизался в Троицкой обители, где находился в послушании у игумена преподобного Никона Радонежского (ученика преподобного Сергия), и в Спасо-Андрониковом монастыре в Москве. В 1405 году преподобный Андрей с иконописцем Феофаном Греком участвует в создании иконостаса и росписей Благовещенского собора Московского Кремля. В 1408 году вместе с иноком Даниилом Черным он расписывает собор Успения Пресвятой Богородицы во Владимире (эти фрески частично сохранились,

в том числе изображение Страшного Суда), пишет для Успенского собора иконостас. Позже преподобным Андреем написан так называемый Звенигородский деисусный чин для собора Рождества Пресвятой Богородицы в Саввино-Сторожевском монастыре под Москвой. В 20-е годы XV века Андрей с Даниилом по поручению игумена Никона расписывает Троицкий собор Сергиевой обители и создает для него иконостас. Прославленная во всем мире икона Живоначальной Троицы написана по благословению преподобного Никона святым Андреем в похвалу преподобному Сергию Чудотворцу. Эта икона стала образцом для других иконописцев: Стоглавый Собор 1551 года постановил писать образ Пресвятой Троицы так, как писал его Андрей Рублев. Последняя работа святого Андрея – роспись Спасского собора Спасо-Андроникова монастыря.

Написание святой иконы или фрески является духовным подвигом, требующим и художественного мастерства, и высокого христианского благочестия. Возношение ума к Невещественному и Божественному Свету при созерцании и написании святых икон – вот что отличало святого Андрея и его спостника Даниила, как отмечал преподобный Иосиф Волоцкий. Глубокое постижение учения Святой Церкви, жизни святых и их творений преподобный Андрей выразил в линиях и красках написанных им икон и фресок. Согласно различным источникам, уже в XV–XVII веках никто не сомневался в святости Андрея Рублева. В Троице-Сергиевой обители инок Андрей всегда почитался святым. Подвигом иконописания святой Андрей возвещает людям истину о Боге, в Троице славимом, вселяя мир в души всех, кто с молитвой взирает на созданные им образы.

Святой Андрей почил в Бозе около 1430 года и погребен в Спасо-Андрониковом монастыре.

Образ Пресвятой Троицы преподобного Андрея Рублева был плодом подлинного и счастливого вдохновения. При первом взгляде он покоряет своим несравненным обаянием. Но вдохновение озарило мастера лишь после того, как он прошел путь настойчивых исканий; видимо, он долго испытывал свое сердце и упражнял свой глаз, прежде чем взяться за кисть и излить свои чувства. Он жил среди людей, почитавших обряды, наивно убежденных в таинственной силе древних форм. Чтобы не оскорблять их привязанностей к старине, Андрей Рублев согласно обычаю представил трех крылатых Ангелов так, что средний возвышается над боковыми. Он изобразил чашу с головою тельца, не забыл и дуб Маврийский, и палаты, намекающие на отсутствующего Авраама. Но преподобный Андрей не остановился на этом. Его влекло более проникновенное понимание древнего сказания. В иконе Пресвятой Троицы представлены все те же стройные, прекрасные юноши, каких можно найти во всех ее прообразах, но самые обстоятельства их появления обойдены молчанием; мы вспоминаем о них лишь потому, что не можем забыть предания.

Круг по природе своей вызывает впечатление неподвижности и покоя. Между тем преподобный Андрей стремился к выражению жизни изменчивой и свободной, а потому он создает в пределах круга плавное, скользящее движение; средний Ангел склоняет голову, нимб его нарушает симметрию в верхней части иконы, и равновесие восстанавливается лишь тем, что оба подножия Ангелов отодвинуты в обратную сторону. Куда бы мы ни обращали наш взор, всюду мы находим отголоски основной круговой мелодии, линейные соответствия, формы, возникающие из других форм или служащие их зеркальным отражением, линии, влекущие за грани круга или сплетающиеся в его середине, – невыразимое словами, но чарующее глаз симфоническое богатство форм, объемов, линий и цветовых пятен.

Краски составляют одно из главных очарований иконы Пресвятой Троицы. Преподобный Андрей Рублев был художником-колористом. Его ранние произведения говорят, что он владел искусством приглушенных, нежных полутонов. В образе Святой Троицы он хотел, чтобы краски зазвучали во всю свою мощь. Он добыл ляпис-лазури, драгоценнейшей и высокочтимой среди мастеров краски, и, собрав всю ее цветовую силу, не смешивая ее с другими красками, бросил ярко-синее пятно в самой середине иконы. Синий плащ среднего Ангела чарует глаз, как драгоценный самоцвет, и сообщает иконе преподобного Андрея спокойную и ясную радость. Это первое, что бросается в ней в глаза, первое, что встает в памяти, когда упоминается это произведение.

Цветовому контрасту в одежде среднего Ангела противостоит более смягченная характеристика его спутников. Здесь можно видеть рядом с малиновым рукавом нежно-розовый плащ, рядом с голубым плащом – зелено-голубой плащ, но и в эти мягкие сочетания врываются яркие отсветы голубца. От теплых оттенков одежд боковых Ангелов остается только один шаг к золотистым, как спелая рожь, Ангельским крыльям и Ликам, а от них – к блестящему золотому фону.

Вся та жизнь, которой проникнуты образы, формы, линии иконы Пресвятой Троицы, звучит и в ее красочных сочетаниях. Здесь есть и выделение центра, и цветовые контрасты, и равновесие частей, и дополнительные цвета, и постепенные переходы, уводящие глаз от насыщенных красок к мерцанию золота, и над всем этим – сияние спокойного, как безоблачное небо, чистого голубца.

Тропарь, глас 8

Благословен еси, Христе Боже наш, И’же премудры ловцы явлей, низпослав им Духа Святаго, и теми уловлей вселенную. Человеколюбче, слава Тебе.

Молитва ко Пресвятой Троице

Пресвятая Троице, Единосущная Державо, всех благих Вина, что воздадим Тебе за вся, яже воздала еси нам, грешным и недостойным, прежде, неже на свет произъидохом, за вся, яже воздаеши коемуждо нас по вся дни и яже уготовала еси всем нам в веце грядущем? Подобаше убо за толикия благодеяния и щедроты благодарити Тя не словесы точию, но паче делы, храняще и исполняюще заповеди Твоя: мы же, страстем нашим и злым обычаем внемше, в безчисленныя от юности низвергохомся грехи и беззакония. Сего ради, яко нечистым и оскверненным, не точию пред трисветлое лице Твое безстудно явитися, но ниже Имене Твоего Пресвятаго изрещи довлеяше нам, аще бы не Ты Сама благоизволила, во отраду нашу, возвестити, яко чистыя и праведныя любящи, грешники кающияся милуеши и благоутробне приемлеши. Призри убо, о Пребожественная Троице, с высоты Святыя Славы Твоея на нас, многогрешных, и благое произволение наше, вместо благих дел, приими: и подаждь нам духа истиннаго покаяния, да возненавидевше всякий грех, в чистоте и правде, до конца дней наших поживем, творяще пресвятую волю Твою и славяще чистыми помыслы и благими деяньми сладчайшее и великолепое Имя Твое. Аминь.

Церковное Предание утверждает, что первая икона Спасителя появилась во время Его земной жизни. Это образ, который мы знаем под названием Нерукотворный Спас.

История происхождения первого образа Христова передается нам прежде всего текстами службы Нерукотворному Спасу 29 (16) августа: «Пречистаго Твоего лика зрак изобразив, Авгарю верному послал еси, возжелавшему Тя видети, по Божеству херувимы невидимаго…» (Стихира 8 гласа на вечерне). Или стихира на утрене (4 гласа): «…ко Авгарю богоначертанна письмена послав, просящему спасения и здравие сему еже от подобия Твоего зрака божественнаго». Восточное Предание гласит, что тяжелобольной проказой эдесский правитель Авгарь, узнав о чудесах Иисуса Христа, через живописца Ананию послал письмо Христу с просьбой разрешить написать изображение Его Божественного Лица. Не имея возможности пробраться через толпы ко Спасителю, Анания издалека стал писать Образ Иисуса Христа, но это ему не удавалось. Вдруг Спаситель Сам подошел к Анании, ублажил веру Авгаря, пожелавшего иметь Его Образ, и попросил принести воду и убрус (полотенце); умыл Свое Лицо, отер его убрусом, на котором чудесным образом отпечатался Его Божественный Лик, приложившись к которому Авгарь исцелился. Западный вариант этой истории связывает появление Нерукотворного Спаса с именем Вероники – жительницы Иерусалима, которая во время шествия Иисуса Христа на Голгофу подала Ему плат материи. Этим платом Господь вытер пот на Своем Лице, после чего на материи чудесно проступил Его Пречистый Лик.

Упоминания об истории Авгаря встречаются довольно часто, особенно в службе, совершаемой в храмах, посвященных в честь Нерукотворного Образа. Но богослужебные тексты не передают подробностей о происхождении образа: они говорят лишь о самом факте.

Что касается древних авторов, то они не упоминают о нем вплоть до V века. Это объясняется, по-видимому, тем, что образ оставался еще замурованным, местонахождение его не было известно и о нем забыли. Древнейшее известное нам упоминание об этом образе находится в памятнике, называемом «Учение Аддаи». Аддаи был епископом Эдессы (ум. 541 г.) и в своем труде (если только это произведение написано действительно им) использовал, очевидно, какое-то местное предание или же письменные памятники, нам неизвестные. Древнейший – известный нам – писатель, авторство которого признается неоспоримым, который говорит о нерукотворном образе, посланном Христом царю Авгарю, – Евагрий (VI в.). В своей «Церковной истории» он называет этот образ «богозданной иконой».

Что же касается самого плата с запечатленным на нем образом Лика Христова, то он долго хранился в Эдессе как драгоценнейшее сокровище города. Почитание его было широко распространено на всем Востоке, и в VIII веке христиане праздновали во многих местах Нерукотворный Образ по примеру Эдессы.

Во времена иконоборчества на нерукотворный образ ссылается преподобный Иоанн Дамаскин, а в 787 году отцы VII Вселенского собора упоминают его несколько раз. Чтец константинопольского собора Святой Софии, именем Лев, присутствовавший на этом Соборе, рассказал, что во время своего пребывания в Эдессе он поклонялся этому образу. В 944 году византийские императоры, Константин Багрянородный и Роман I, купили Нерукотворный Образ у Эдессы. Он был торжественно перенесен в Константинополь и помещен в храме Богоматери, называемом Фарос, и император Константин сам составил в честь Образа проповедь, в которой прославлял его как палладиум Византийской империи. Вероятно, к этому же времени относится, по крайней мере в большей своей части, служба праздника, совершаемого 16 августа, в день, когда вспоминается перенесение Нерукотворного Образа в Константинополь. После разгрома Константинополя крестоносцами в 1204 году следы иконы теряются.