Чудовище и красавец (сборник)

Куно Ольга

– А раньше в истории искусств подобных случаев не было? – полюбопытствовал шатен.

– Да что-то не припомню. – Рыжий вопросительно посмотрел на Брика. – Что скажешь, Итай?

– Да я тоже не припоминаю, – откликнулся мой работодатель.

Мне показалось, что новостью для него этот рассказ не стал. Должно быть, он уже слышал историю незадачливого омана в среде своих коллег.

Я решила, что сейчас, когда все трое увлечены столь необычным происшествием, я смогу потихоньку пересечь гостиную. Совсем уж незамеченным мое появление, конечно, не пройдет, но и особого внимания уделять тоже не станут.

И я пошла, стараясь совместить тихое передвижение с внушительной скоростью. Но меня окликнули.

– Вот, господа, познакомьтесь, – произнес Брик, за что мне тут же захотелось его придушить. – Это Дана Ронен, моя новая ассистентка.

Вынужденно остановившись под прицелом заинтересованных взглядов, я выдавила улыбку.

– Очень приятно.

– Взаимно, – заверил рыжеволосый.

– Это Омер Даган, художник, – пояснил хозяин дома.

Я кивнула.

– Скорее так, немного рисую, – поскромничал гость. – Но на способности омана не замахиваюсь.

– А это – Нир Таль, скульптор, – не поведя бровью в ответ на услышанную поправку, продолжил Брик.

– Очень приятно, – повторил дежурную фразу шатен.

Я снова вынужденно улыбнулась.

– Не желаете к нам присоединиться?

Рыжий был само гостеприимство. Кажется, он уже нацелился на стул, который собирался мне предложить.

– Нет, благодарю вас, – поспешила отказаться я. – Я уже ухожу, мне только нужно… в общем… доделать одно дело.

В качестве доказательства я приподняла повыше баночку с кахелет, после чего поспешила прочь из гостиной. Только отправилась не в прихожую, через которую пришли коллеги Брика, а в сторону кухни. Оказавшись за пределами комнаты, где проходила трапеза, облегченно выдохнула и остановилась, прижавшись спиной к стене, чтобы унять сердцебиение. А спустя примерно полминуты услышала, как гостиная взорвалась дружным смехом. Сердце вновь заколотилось, дыхание неприятно перехватило.

– Вот это да-а-а! – Насколько я успела запомнить голос, говорил Омер. – Ну ты даешь, Итай! Интересный выбор ассистентки! Где ты ее откопал?

– Места надо знать.

Это уже Брик. Говорит, как всегда, спокойно, и понять по звучанию, смеется он или нет, я не могу.

– Нет, правда! – вмешался третий голос. Если верить методу исключения, это был Нир. – Внешность у нее действительно очень своеобразная. Никак не думал, что у тебя такое искаженное чувство прекрасного.

– При чем тут вообще чувство прекрасного? – парировал мой работодатель.

– Ну, ты же выбрал из всех потенциальных кандидатур именно ее!

– И что? Я выбирал ее не на роль дамы сердца. Она хороший архитектор.

Снова веселый смех, от которого хочется провалиться сквозь землю.

– Но неужели тебя такая внешность не коробит, когда рисуешь свои шедевры?

– Не всегда, – с традиционным безразличием отозвался работодатель. – Но если особенно сильно коробит, отсылаю ее из мастерской по каким-нибудь делам.

– Что, неужели других архитекторов не нашлось? С внешностью попривлекательнее. Заодно и вдохновляли бы в процессе работы.

– На что? – чуть устало протянул Брик. – На создание портретов? Я их не рисую, и проблемы Габаи мне ни к чему. А девушки с внешностью попривлекательнее и думали бы о другом. Мне, знаешь ли, этих, которые планы

строят на ровном месте, и без того хватает. А за работой я хочу думать только о работе. Чтобы никто не отвлекал на непонятно откуда взявшиеся притязания.

– Тогда да, тогда вариант – лучше некуда! – со смешком согласился Омер. – Отвлекать точно не будет.

– Так о чем тогда вопросы?

Голос Брика заглушило звяканье посуды и звук переливаемой жидкости. Наверное, наполняли бокалы с вином.

После этого разговор перешел с моей скромной персоны на другие темы. Я спустилась в погреб, а затем покинула дом в прескверном расположении духа. В глазах стояли слезы. Напоминания самой себе о том, что ничего принципиально нового я сегодня не услышала, отчего-то не помогали.

На Ежегодную общекоролевскую выставку оманного искусства мы попали при помощи телепорта. Ясное дело, проходила эта выставка не в нашей скромной Аяре, а в столице королевства, Ирбире. В отличие от своего работодателя, я впервые пользовалась столь своеобразным способом передвижения, поэтому немного волновалась. Но все оказалось невероятно, даже разочаровывающе просто. Следуя инструкциям служащей в форме, мы вошли в небольшую кабинку, закрыли дверь, зачем-то даже заперли ее изнутри на защелку, спустя пару секунд открыли – и оказались уже в совершенно другом месте. Вместо скромной комнаты, расположенной на первом этаже здания мэрии, мы увидели столичный телепортационный зал, оснащенный множеством подобных кабинок.

Итай Брик, если верить его внешнему виду, не волновался нисколько, и это было немного странно. Нет, порталом-то он пользовался регулярно, перемещаясь из Аяры в Ирбир и обратно по мере необходимости, так что подобные мелочи и не должны его беспокоить. Но вот цель нашей, если можно так выразиться, поездки – дело другое. Все-таки очень престижная выставка, огромное число посетителей, художники, критики, искусствоведы. Брику как будто все это было совершенно безразлично. Вид – как и всегда, холодный и чуть отстраненный, словно происходящее хоть и касается его, но только вскользь.

В зал, где должна была проходить выставка, мы приехали до ее начала. Я помогла художнику расставить мольберты с работами в отведенной ему части помещения. Несколько картин, оправленных в специальные, почти незаметные, но тяжелые рамы, повесили на стену.

На этом моя миссия была выполнена, однако мне предстояло оставаться на мероприятии до самого конца и возвратиться в Аяру вместе с Бриком. О выгуле Хахаля я заранее договорилась с Лилах. На что использовать оставшееся время? Конечно, на то, чтобы смотреть картины! Чем я и занялась с превеликим удовольствием.

И посмотреть безусловно было на что. Работы оманов, самые разнообразные, но все с «эффектом присутствия». Натюрморты, цветы на которых умопомрачительно благоухали. (Один художник даже изобразил менее традиционные пирожки. От этого запаха посетители и вовсе сходили с ума. По-видимому, оман попался с чувством юмора. Впрочем, буфетчик был чрезвычайно ему за это благодарен.) Заснеженная улица, от которой веяло холодом. Огромный, на всю картину, очаг, который, напротив, источал совершенно реальный жар. Войти в такую картину было нельзя, а вот созерцание пламени завораживало.