Чудовище с улицы Розы
Шрифт:
Нам страшно. Кажется, что там, за стенами, бредет сквозь снег ужасный лесной человек, что он стучится в чьи-то двери, и люди, не знающие, кто он, впускают его в дом и наливают горячего чая.
– Как только рассвело, мы с матерью утащили его к омуту. От самого нашего дома до омута по траве тянулась черная полоса – у этой твари была черная кровь. Мы кинули его в воду, но он не тонул, плавал, как поплавок. Пришлось бежать за багром и доставать его обратно. Я привязал к ногам его жернов и скатил в воду. Даже жернов не помог, эта тварь продолжала держаться на поверхности. Тогда мы
Я вспомнил рассказ Сухого, мгновенно вспомнил, едва только разглядел через голубоватое стекло автомобиля Па лицо Риммы.
На следующий день Ли и Римма отправились гулять в город. Па уехал на работу, Ма с соседкой отправились в спортклуб. Дома остались я, Бакс и Селедка. Селедка возилась на кухне, Бакс общался с кроликами. Я вошел в гостиную, постоял несколько секунд, послушал. Наши комнаты располагались на втором этаже. Я быстро взбежал по лестнице. Бежал я правильно – по самому краю ступенек, чтобы не скрипели, и Селедка меня не услышала.
Комната Ли была первой. Я нажал на ручку, дверь открылась, я проскользнул внутрь.
В комнате Ли как всегда беспорядок. На стенах плакаты каких-то бессмысленных певцов, на подоконнике фикус, который Ли упорно переделывает в бонсай [8] . Все, как обычно.
Следующая комната Риммы. Толкаю дверь, вхожу. Полный порядок.
Я осмотрел комнату повнимательнее. Порядок. Даже постель вроде бы не помята. Она что, стоя спала? Или не спала вовсе? Обошел комнату несколько раз и ничего не обнаружил. Комната имела абсолютно нежилой вид. Меня несколько заинтересовало окно. Я специально подошел и изучил подоконник. Окно недавно открывали. Под рамой была зажата ночная бабочка, она даже не успела высохнуть. Римма приехала вчера. До нее комната была заперта. Значит, окно открывали сегодня ночью. Вполне могло быть, что Римма просто дышала ночным воздухом, слушала ветер с озера...
8
Бонсай – декоративное дерево.
Я вышел в коридор и спустился вниз.
В гостиной меня поджидала Селедка. Селедка сметала пыль, а на самом деле следила за мной.
– Чего по коридору шастаешь? – спросила она. – И так от твоего пса шерсти по всему дому! Хоть шапки катай! Поназаводят всяких...
– Носки из собачьей шерсти очень полезны, – сказал я. – От ревматизма помогают...
– Не порют вас сейчас. – Селедка погрозила мне метелкой. – А надо пороть, это хорошо...
Она выглядела весьма самоуверенно, и я решил ее немного пугнуть, так, для порядку.
– Знаете, Изольда Петровна, – сказал я, – у нас ведь в районе маньяк появился.
Селедка насторожилась и зашарила свободной рукой в кармашке, я подумал, что у нее там наверняка газовый баллончик.
– Он на одиноких женщин нападает и защекатывает их до смерти, – продолжил я.
Селедка вздрогнула и опасливо посмотрела на дверь.
– Предварительно перемазав их... рыбьим жиром!
И я отправился обдумывать свои дела. Не знаю почему, но мне вдруг захотелось этой ночью последить за комнатой Риммы, посмотреть, как она спит.
Римма и Ли вернулись уже под вечер. За ужином Ли рассказала, что они заглянули в мороженицу и съели по три порции: шоколадного, ванильного и с карамелью. Вернее, это она съела, поскольку Римма ничего заказывать не стала.
– Я не люблю мороженое, – объяснила Римма. – Я мало ем.
– И правильно делаешь, – сказала Ли. – А я вот люблю мороженое и уже в прошлогодние джинсы не влезаю.
Это Ли просто на комплимент напрашивалась. Она прекрасно влезала даже в позапрошлогодние джинсы, но очень любила, чтобы ей это все говорили.
После ужина девочки отправились в гостиную смотреть телевизор, Бакс попросил разрешения и потащился за ними. Па и Ма скрылись в своей спальне, она находилась в противоположном конце дома. Я вышел на улицу. Часа два я слонялся по саду и ждал. Потом в окнах на втором этаже зажегся свет, и я медленно двинулся к дому.
Сначала я хотел сесть на траву, прямо напротив комнаты Риммы. Но потом выбрал еще более удачную позицию. Яблоня, под которой я устроил наблюдательный пункт, оказалась старой и ветвистой, я изловчился и взобрался на толстую ветку в трех метрах над землей.
С ветки открывался прекрасный вид на окна девочек. Римма и Ли не спали. Сначала они сидели у Ли и рассматривали какие-то журналы, затем Римма вернулась к себе. Ли еще почитала немного и выключила свет. Римма спать не ложилась. Она сидела перед окном и смотрела в сад. Как кукла. Не двигаясь, не моргая, может быть, даже не дыша.
А потом что-то случилось с моими глазами, будто попало в них что-то, я моргнул, а когда открыл глаза, обнаружил, что Риммы в окне больше нет.
Я огляделся по сторонам. Риммы не было нигде в пределах видимости. Она исчезла, растворилась в ночной тьме.
Тогда я посмотрел вниз.
Она стояла прямо подо мной и смотрела.
Сухой рассказывал про такую штуку, но самому мне сталкиваться с этим не приходилось. Некоторые умеют на мгновение наводить затмение на глаза наблюдателя. Вот только что вы их видели, а потом бац – и их нет, а они сами уже рядом, как будто мгновенно переместились из одного места в другое. Я слышал, что такую способность можно у себя развить, но никогда не встречал никого, кто бы этим искусством обладал.
Римма, видимо, обладала.
Она стояла и смотрела на меня. Она положила руку на ствол дерева, и я видел, как странно шевелятся на яблоневом стволе ее пальцы. Они двигались самостоятельно, как короткие подвижные черви, они хотели оторваться от ладони и подняться по шершавой яблоневой коре ко мне... Я закрыл глаза и быстро их открыл. Пальцы как пальцы. Привиделось. Привиделось...
Римма положила на яблоню вторую руку. Зрачки ее резко сузились и превратились в длинные щелочки, а может, это снова мне померещилось...