Чудовище в камышах
Шрифт:
– Ты дура, что ли, Варька? – совсем уж удивился Лешка. Он покраснел до корней волос.
– Конечно дура! – согласилась Варька. – Все влюбленные девушки дуры последние. Но ничего с собой не могу поделать. Хоть режь меня ну куски, хоть что со мной делай, не справляюсь я с собой. И гордость забыла девичью и стыд, сама к тебе пришла. И плевать мне на то, что люди скажут. Одного только тебя любила и любить буду.
Варька так расчувствовалась, что даже всхлипнула и ослабила хватку. Лешка воспользовался этим и вырвался, наконец, на свободу.
– Ух! – выдохнул он, чувствуя, как пол уходит у него
Варька кинулась к нему, и, не успел Лешка опомниться, как она повисла у него на шее.
– А ты еще красивее стал, чем в прошлом году был, – прошептала она Васильеву в ухо. – Повзрослел, возмужал, усы вон уже пробиваться начали, и во взгляде у тебя что-то новое, чего раньше не было. Настоящий мужчина!
Лешка с трудом оторвал Варьку от себя и отбросил ее обратно на кровать.
– Совсем чокнутая! – пробормотал он и пальцем у виска покрутил.
– Ничего вы, городские в нашей любви не понимаете! – вздохнула Варька, встала и поправила подол платья и волосы. – А только знай, Лешенька, что я от тебя не отстану. Уж если мне в голову чего стрельнет, колом оттуда не вышибешь. Все равно будешь мой!
Лешка возмутился:
– Я тебе, что вещь что ли?
– Нет, не вещь, – согласилась Варька. – Ты больше, чем вещь, ты мой парень!
Последнее слово она произнесла с мечтательно нежностью.
– Не собираюсь я быть твоим парнем! – грубо ответил Лешка.
Варька вздрогнула и произнесла совсем другим вкрадчивым и одновременно грозным тоном:
– Это что же? Чем же я для тебя плоха?
– Да ни чем не плохо… просто…
– Ну, договаривай! Я что уродина? – Варька встала и даже топнула ногой и мотнула головой, отчего ее толстая рыжая коса со спины перелетела ей на грудь. – Или хромая, косая какая-нибудь? Говори! Чем я тебе не угодила? Чем плоха?
– Да при чем тут это?
– А раз не при том, то и не отнекивайся! Я к тебе первая пришла. Скажи, первая?
– Что значит первая?
– Кто-нибудь из деревни из девчонок приходил?
– Не приходил.
– Значит, я первая тебя забила. Так что, не отнекивайся.
Лешка потряс головой и выдохнул:
– А если я того, не буду с тобой гулять?
– Как так не будешь? – удивилась Варька. – Что же ты один будешь?
– Один.
– Но ведь одному не интересно.
– Ничего, мне и одному интересно.
– Что своей Катьке сопли вытирать будешь? Нянькой опять сюда приехал?
– А твое какое дело? – возмутился Лешка. Он очень не любил, когда всякие личности намекали, что он для Кати нянька. Это, когда сестра маленькая была, он с ней нянчился, а сейчас они уже давно были просто друзьями. – Это ты своему Митьке сопли вытирай, а Катя уже взрослая. Ей няньки не нужны. К тому же, в отличие от твоего братца, у нее и соплей нет.
Варька вдруг перестала сердиться и звонко рассмеялась:
– Да ладно, чего мы спорим, как маленькие. Пошли лучше на речку погулять сходим. Цветочков соберем, птичек послушаем. Ты меня целоваться научишь. Умеешь ведь, небось, целоваться? Я знаю.
Ну и Варька! Лешка опять глаза вытаращил:
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. В городе у тебя ведь есть девушка?
– Это тебе Катя сказала? – Лешка покраснел от гнева.
– Какая разница, кто сказал. Кто сказал, тот и сказал. Так есть девушка?
– Ну, есть! – с трудом признался Лешка.
– Вот и хорошо. В городе у тебя одна, а здесь буду я. Согласен?
– Нет!
– Ну и зря, – Варька пожала плечами. – Только ты сразу-то «нет» не говори. Подумай хорошенько, чего теряешь. Взвесь все. Обдумай. А я к тебе потом зайду. Завтра. Прямо с утра.
И гордо закинув свою рыжую косу обратно за спину, Варька вышла в дверь и с грохотом ее захлопнула.
– Уф, – выдохнул Лешка. – Кошмар какой-то.
На всякий случай он выглянул в окно и убедился, что Варька действительно уходит. Увидев ее рыжую голову в другом конце улицы, он успокоился и вернулся к ноутбуку. Открыл его и снова включил. С тихим приятным мурлыканьем стала загружаться система, но только осветилось голубым сиянием окошко «Windows», как послышался стук каблучков по деревянному крылечку, и в дверь постучали.
Лешка даже подпрыгнул от неожиданности и неприятного предчувствия. И предчувствие его не обмануло. Дверь со скрипом отворилась, и в нее уверенной походкой вошла Ксюша. Она была в коротких розовых шортах и такой же блузке, и в блестящих туфельках на тончайших шпильках. Уж как она умудрялась ходить на таких каблуках по деревне, уму непостижимо. В поднятой руке девочка держала что-то, накрытое полотенцем. Она увидела испуганного Васильева и направилась прямо к нему.
– Ага, так ты все-таки здесь! – Глаза у Ксюши горели охотничьим азартом, как у кошки, которая собралась поймать мышь. – А то мне Варька сказала, что тебя дома нет. Вот зараза! Но, ничего, меня не обманешь. Я всегда сама все проверяю, словам не верю. Как сердцем чувствовала, что ты дома.
– Что здесь вообще творится? – прошептал Лешка, заранее прижимаясь к спинке кровати.
Грациозными и по-кошачьи изящными движениями Ксюша приблизилась к Лешке и села с ним рядом.
– Привет, Алексей! – томным голосом произнесла она и сделала губки бантиком, словно невзначай приготовив их для поцелуя. Стоит ли говорить, что Лешка не стал ее целовать. Он даже поморщился от одной мысли. Но Ксюша сделала вид, что ничего не случилось. – С приездом, милый!
И торжественным, как у фокусника в цирке, движением смахнула полотенце. Под ним оказался поднос с горячим клубничным пирогом. По комнате разнесся дивный аромат.
– Испекла специально для тебя, сама! – объявила Ксюша. На самом деле пирог испекла ее мама. Девица соврала и даже глазом не моргнула. – В кино видела. В американском. Там, если кто-то приезжает, его встречают пирогом. Поешь, Алекс, это безумно вкусно.
В подтверждении своих слов Ксюша сунула палец прямо в серединку пирога, в самую ягодную начинку, вынула его и сунула себе в рот.
Меньше всего сейчас Лешке хотелось пробовать Ксюшин пирог. Он смотрел на нее во все глаза и ничего не мог понять. Ведь эта девочка в прошлом году была такой же простой и обыкновенной девчонкой, как и Варька, также играла, вела себя нормально, и все время ссорилась с Лешкиной Катей. Мальчику даже несколько раз приходилось разнимать их, чтобы предотвратить драку. А сейчас перед ним сидела какая-то незнакомая красотка с обложки журнала, пахнувшая духами, помадами и клубничной начинкой от пирога.