Чукчи. Том II. Религия
Шрифт:
Остается неосуществленной, как мы уже сказали, и задача показать шаманство как социальный институт, хотя здесь уже есть у В. Г. попытки представить шаманство как развивающееся явление. Он отмечает, что шаманство связано у чукоч главным образом с выполнением «семейных», по его терминологии, празднеств. Далее он отмечает, что «семейное шаманство», по существу очень простое и примитивное, очевидно, предшествовало развитию индивидуального шаманства. Последнее возникло на базе первого. Эти мысли автор развил через несколько лет в специальной статье о шаманстве. Здесь В. Г. отмечает, как далекую стадию шаманства, этап, когда нет еще «специализировавшихся волхвов и знахарей». Индивидуальные шаманы — следующий этап за «семейным» шаманством, которое в свою очередь создалось на месте самой ранней формы «поголовного шаманства», т. е. полного отсутствия выделения шаманов. [6]
6
В. Г. Богораз,
Вопрос о выделении особых специалистов религиозного культа, становлении особой религиозной организации — вопрос большого теоретического и практического значения. Его значение, в частности, диктуется и нашими задачами борьбы с реакционным влиянием шаманов на Севере. В доклассовом обществе нет особой, отдельной религиозной организации, религиозные функции выполняет род, родовая организация, старейшина в первую очередь по своей должности.
Выделение особых специалистов религиозного культа, свидетельствуя о распаде родовой организации, тесно связано с начинающимся отделением умственного труда от физического.
В пору написания своей монографии В. Г. не мог дать цельного представления о шаманстве, как не сделал он этого и в другой цитированной работе или в статье «Шаманство», помещенной в энциклопедическом словаре Гранат. Ценным здесь остается стремление наметить путь становления шаманства от эпохи его отсутствия (поголовное шаманство) через эпоху «семейного шаманства», т. е. совершения религиозных обрядов старейшинами рода, племени, далее патриархами семей, наконец к выделению профессионалов — «индивидуальных шаманов».
Многие установки свои по шаманству В. Г. исправил впоследствии. Так, он отказывается от преувеличенного и неверного взгляда на значение нервных болезней для развития шаманства (такая точка зрения широко распространена в буржуазной литературе). «Не следует, однако, полагать, что шаманство вообще является сплошной истерией, особой формой болезни, — пишет В. Г., — самые влиятельные шаманы сплошь и рядом бывают холодные, сильные и трезвые люди, в особенности черные шаманы», шаманство, как религиозная организация, «всегда контрреволюционна, служит интересам господствующих и эксплоатирующих классовых элементов и прослоек и сама составляет их неотъемлемую часть». [7] Эти поправки автора необходимо помнить при чтении соответствующих страниц его монографии, написанной тридцать лет тому назад под сильнейшим влиянием либерально-народнических традиций.
7
В. Г. Богораз-Тан, Религия как тормоз соцстроительства среди малых народностей Севера, «Советский Север», 1933, № 1–2, стр. 155, 144.
С того времени, как вышла книга, изменилась коренным образом вся жизнь народов СССР, изменилась и жизнь чукоч. «На Севере не было школ и не было грамотных, — вспоминал В. Г. Богораз, — в огромных округах, величиной с Германию, не было ни одного врача, ни одной больницы, и перед лицом эпидемий люди и олени были одинаково беспомощны». [8] Великая Октябрьская Социалистическая революция принесла народам СССР освобождение от рабства туземной и царской эксплоатации. На основе победы социализма, на основе ленинско-сталинской национальной политики растет культурная, зажиточная жизнь народов Советского Севера.
8
В. Г. Богораз-Тан, Прежде на Севере. «Советский Север», 1930, стр. 58.
Глубокие социальные корни религии уничтожены в стране победившего социализма. В нашей стране религия является пережитком капитализма в сознании масс. Этот пережиток — опасный враг нашего социалистического строительства, орудие в руках классового врага. «Антирелигиозная пропаганда в СССР есть лишь одно из средств, помогающих поднять культурный уровень масс, освобождающих эти массы от фантастических представлений о мире, от пут религии и религиозных суеверий» (Е. Ярославский). Книга В. Г. Богораза своим огромным фактическим материалом окажет помощь тому, кому приходится изучать религиозные верования, чтобы уметь бороться с ними. Книга эта поможет антирелигиознику, историку религии, который хотел бы глубже познакомиться с ранними формами религиозной идеологии, захотел бы познакомиться с подробным монографическим описанием этих форм.
Эта монография, оставившая серьезный след в этнографической науке, несмотря на все свои недостатки, не потеряла значения и до сегодняшнего дня.
Надо отметить такой чрезвычайно характерный факт, что советский историк религии, антирелигиозник, говоря о формах религии эпохи родового общества и его разложения, почти всегда оперирует материалом зарубежных стран, почти всегда приводит сказания, мифы, обряды, записанные буржуазными этнографами, часто миссионерами, в Африке, Австралии, Океании, и почти совсем не касается тех религиозных верований, которые встречаются среди народов Советского Севера, верований, которые необходимо изучать, знать, чтобы правильно вести борьбу с религией в нашем Советском Союзе.
Газета «Безбожник» (от 21 ноября 1938 г.) пишет о контрреволюционной подрывной работе шаманов у чукоч, старающихся использовать религиозные предрассудки, говорит о том, как шаманы «свои чревовещания и пророчества стали наполнять контрреволюционным содержанием», как в отдельных районах Советского Севера «шаманские пророчества разлагали работу больниц, школ, советов», как «в селении Сешан в 1937 г. шаман буквально охотился за учителем-чукчей Аносом и председателем совета Комо». «Все это показывает, — пишет газета, — как важно бороться с шаманизмом. А между тем до сих пор антишаманская работа слаба. Никто не изучает шаманизма, в этом районе нет знающих антирелигиозников». Мы думаем, что перевод второго тома монографии В. Г. Богораза, посвященного религии у чукоч, сыграет свою роль в деле борьбы с религиозными предрассудками.
Монографическое описание религиозных верований, с которыми нам приходится вести борьбу, несомненно принесет нам большую пользу, ибо для того, чтобы правильно вести борьбу за преодоление религии в сознании масс, как вредного пережитка эпохи капитализма, поставившего себе на службу все виды духовного рабства, необходимо знать эти религиозные верования.
В. Г. Богораз отмечал, как практика социалистического строительства на Советском Севере изгоняет устои анимистического миросозерцания, как новое бытие людей, «не имеющее ничего общего с враждебными духами», изгоняет это мировоззрение. Он отмечает, например, что «железные птицы» — аэропланы, моторные лодки, тракторы и т. д. никаких духов не имеют в силу их социалистического начала, «все это не имеет духов, все это создано человеком и подвластно человеку». [9] На Советском Севере идет глубокая борьба за преодоление религиозных предрассудков в сознании масс, борьба против реакционного влияния шаманов. Глубокий анализ религиозных верований необходим для нашей антирелигиозной пропаганды, для борьбы за подлинную культуру, против религии, ибо «всякая религия есть нечто противоположное науке» (И. В. Сталин).
9
В. Г. Богораз, «Советский Север», 1932, № 1–2, стр. 149.
ОТ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ АССОЦИАЦИИ
Неузнаваемо изменилась жизнь чукотского народа с того времени, когда В. Г. Богораз собирал материал для своей монографии и изучал религиозные верования, распространенные среди чукоч.
Начиная со второй половины XVII века российское самодержавие на протяжении более чем столетия призывало чукоч «огненным боем» под «его самодержавную руку». Исторические документы этой эпохи дают цепь событий, основное содержание которых — беспощадное истребление населения и грабеж его имущества. Жестокость завоевателей, естественно, вызвала ожесточенный отпор всего чукотского народа. В ответ на непослушание чукоч сенат в 1742 году выносит решение: «на оных немирных чукоч военною оружейною рукою наступить и истребить вовсе». Однако к 60-м годам пыл завоевателей заметно ослабевает. Уже в 1764 году ликвидируется Анадырская крепость, так как содержание крепости с 1710 по 1764 год обошлось казне в 1 381 007 рублей, а поступило доходов за тот же срок от «разных ясашных народов мяхкой рухляди и прочаго на 29 152 рубля». С этого времени начинается «мирный» путь завоевания Чукотки. Чукотка отдается на откуп «торговым людям». На Колыме и Большом Анюе действуют якутские и колымские купцы, на Анадыре хозяйничает Российско-Американская компания. В 1819 году компания продает свои монопольные права на этот район гижигинскому купцу Баранову. Административное управление находилось в руках колымского исправника, который один раз в год бывал на Анюйской ярмарке. Управление это было чисто номинальным, так как исправники собирали ясак только с тех, кто приходил на ярмарку. В остальном чукчи были предоставлены сами себе. Попытки христианизации чукоч, по существу, не давали никаких результатов. Идея единобожия была абсолютно чужда и непонятна им. Если некоторые из них и принимали крещение, то делалось это из чисто материальных выгод, так как за крещение они получали подарки в виде табаку, медной посуды и т. п. На крещение чукчи смотрели как на своего рода доход, поэтому многие из крещеных через некоторое время крестились во второй и даже в третий раз, требуя себе опять подарков.