Чумные

Сиряченко Максим Николаевич

"Разумеется, отблагодаришь, благородная кровь никогда не отвечает хулой на добро. А пока что горе, злость, смерть отца, гордость, нежелание быть сиротинкой у незнакомца... Твоя голова еще недостаточно распухла от тяжелых раздумий, подруга? Ты уже приняла решение?"

– Еще нет... Но я на пути к тому, чтобы принять его.

VIII

После

безумный поисков по всему поселению и разговора с лекарем кто угодно валился бы с ног от усталости. Нил не был исключением. Он заснул почти тут же, как только лег на кровать. Пусть в его голове роились тревожные мысли о Ванессе, он ни разу не подумал, что этой ночью он точно не уснет. Кроме того, он не сомневался, что Ванесса найдется и с ней все будет хорошо. По крайней мере, Нил заставил себя в это поверить, силясь отогнать тревогу и угрызения совести. Больше всего юношу удручал даже не факт его промаха, а то, что он послушался Филиппа и пошел домой вместо того, чтобы искать ее всю ночь вместе с лекарем.

Усталость и наступившая ночь оказалась сильнее всех мыслей и переживаний дня. Нил был уверен, что проспит до восхода солнца.

Он уснул и проснулся поздней ночью. Опять. Раннее утро еще не наступило, об этом говорил ярко светящий с неба месяц и абсолютная чернота на востоке без малейших признаков солнечного света. Второй день подряд он просыпался ночью. Его отец спал. Были мысли о том, чтобы взять ту одну книгу, которую он не отдал Ванессе, и почитать ее при свете свечи. Даже лунного света вполне бы хватило, и на этот раз Нил не боялся разбудить светом отца: болезнь суставов отступила, и немолодой траппер спал крепко. Однако читать ему совершенно не хотелось. Желание отбивало волнение за Ванессу. И еще сильнее убивали это желание укоры совести. Все-таки не нужно было ему слушаться Филиппа...

Нил перевернулся на правый бок, еще какое-то время просто пытался заснуть, потом понял, что не сможет из-за переизбытка чувств, и встал с кровати. Он надел ту же одежду, что и вчера, только теперь маленькая книга с поэмами лежала не в его кармане, а в кровати под подушкой.

Слова Филиппа, которые юноша услышал вчерашним вечером, утвердили в Ниле то, что он собирался сделать грядущим утром. Ванесса исчезла, по-настоящему исчезла. Еще вчера, по пути домой Нил снова заглянул в дом девушки. Дверь так же была открыта, а в доме - пусто, если не считать предметов мебели. Ванесса не пришла домой на ночь, он был в этом уверен. И теперь Нил шел к дому Ванессы только с одной целью: дождаться ее возвращения у дверей ее же дома, чтобы спросить, что не так, помочь, если его помощь потребуется. И просто для того, чтобы своими глазами увидеть, что она в порядке.

Как и думал юноша, калитка была так же распахнута настежь. Так всегда случалось, когда Ванесса не закрывала ее на крючок изнутри, петли стояли косо, из-за чего дверка постоянно норовила раскрыться. Входная дверь тоже не была заперта. Юноша только попробовал ее открыть, и, убедившись, что все по-старому, сел на крыльцо с навесом, на одну из ступеней. Сорвал высокую желтую травинку и принялся крутить ее в руках, дожидаясь рассвета.

Удивительно, но время шло быстро. Та энергия, которая так быстро наполнила Нила за четыре часа сна, казалось, переливалась через край, била струей, заставляла время идти быстрее. По крайней мере, оно не тянулось мучительно медленно. Может, потому, что юноша

был на нервах.

Почему-то Нилу казалось, что с приближением рассвета небо на востоке должно постепенно светлеть, хоть он и сам уже не раз видел, как абсолютно черное небо на горизонте становится слепяще-оранжевым за секунды. И теперь он ждал, когда вдалеке появится светлое марево, про которое он читал в одном из рыцарских романов. Он дождался, только это марево было коротким и не длилось дольше, чем полминуты, начиная с незначительного осветления горизонта и до появления солнца. И горизонт не был виден из-за множества домов и деревьев, и Нилу приходилось гадать по отсветам на небе, которое было только частично видно из-за крыш и крон деревьев. Темнота на востоке отступала стремительно быстро, как будто его освещал стремительно разгорающийся костер, облитый смолой, так что смотреть было не на что. Ночь превратилась в день за какую-то минуту.

Прошло еще много времени, глубокая ночь превратилась в раннее утро, а раннее утро - в позднее, прежде чем со стороны калитки раздались шаги. Нил оторвал взгляд от земли, на которой пытался начертать никому не известные знаки жесткой травинкой. Он увидел знакомую фигуру и одежду, понял, что Ванесса идет не спеша, смотрит в основном себе под ноги и потому не видит его. Нил поднялся с крыльца ее дома и почти побежал ей навстречу.

– Ванесса!
– Крикнул он на бегу. Девушка оторвала глаза от земли и быстро нашла его взглядом. Нил успел заметить, как ее мрачное и задумчивое лицо осветилось радостью, смешанной с неуверенностью и удивлением. Эта эмоция показалась Нилу просто великолепной.

Юноша не смог сдержать чувств и обнял ее. Они стояли посреди алхимического сада. После короткой заминки Ванесса ответила на его объятия. На секунду волосы девушки упали Нилу на лицо, и он невольно ощутил их запах.

– Нил.
– Сказала она радостно и негромко.

– Все в порядке?

– Да, насколько все может быть в порядке в моей ситуации.
– Ответила Ванесса и мягко вышла из объятий юноши.

Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла короткой и натянутой. Нил заметил, что ее голос звучит негромко, почти устало. Только Ванесса не казалась усталой, наоборот, она выглядела посвежевшей по сравнению с той Ванессой, которую он видел вчерашним днем, залитую слезами. Но было в ее поведении кое-что, чего Нил не понимал. Она никогда не говорила так тихо и нетвердо. Если бы он услышал ее в первый раз в своей жизни, он бы подумал, что в этом нет ничего необычного, что таким и должен был быть голос молодой, несколько скромной девушки. Однако, зная Ванессу, Нил так не думал. По сравнению с той холодной и непоколебимой уверенностью, что всегда была в ее голосе, это спокойствие казалось мяуканьем промокшего и продрогшего от холода котенка.

– А что Филипп? Он нашел тебя?

– Нашел, не переживай. У нас состоялся разговор.

– Разговор? Что за разговор?

– Друг о друге.
– Она загадочно улыбнулась, на этот раз не натянуто.
– И о тебе он тоже говорил. О том, как вы с ним бегали по всей деревне и искали меня. Еще о том, как ты за меня волновался и до, и после того, как я пропала.

– Ну, про беготню он верно подметил...
– Ответил Нил, явно смущенный. Ему все-таки было приятно это услышать, хоть он и корил себя, и вместе с тем юноша лихорадочно искал возможность сменить тему.

– Просто хотела сказать спасибо за заботу.
– Сказала он прежде, чем юноша успел что-то придумать.
– И извиниться за то, что сбежала и поставила тебя на уши. Мне тогда правда нужно было побыть одной, подумать о своем будущем и о себе. Иначе было нельзя.

– Понимаю...

Ванесса все так же стояла напротив Нила, руки привычно были сложены на груди, не крестом, как это часто бывает, а друг на друге. Прямого взгляда она избегала, постоянно глядя то ему за плечо, то в землю. Внутри Нила вновь вспыхнул огонек подозрения.