Чумовые истории. Пёстрый сборник
Шрифт:
Ксандр перебирал в уме коды и ключи, стоял молча, не глядя на названного гостя, своего бывшего господина и учителя. Он открыл окно, проветрить комнату. Ледяной дождь лил стеной в черной ночи. Ни огонька. Озябшие гончие в чужих снегах. Ветки цепляли ветер. Время застыло как желе. Ксандр заблудился в поисках верной магической формулы. Стиснул зубы. Зашипел, зацокал, прижав ладонь с платочком к губам:
– Уходи, Тень. Твою могилу затопило? Чито же, я заплачУ, я распоряжусь перенести твои мощи на другой участок, где дренаж лучьщее.
– Нет, Ксафа, нет, дррррагоценный ты мой голубочек.
– С Удо? Я говорил с Удо, он мне ничего не сказал, чито ты надумал вернуться. Чито, тебя опять выгнали из ада? Удо приезжал к тебе вчера? И чито он прозвензев?
– Я приходил к Удо, за советом. Что делать с мальчиком.
– Ты? К Удо? С мальчиком из Марамуреша?
– Нет, мальчик из Тимишоары. Ему двадцать лет. И он мой сын по крови.
Ксандру изменило самообладание. Пластиковая улыбка сменилась бледно-зеленой маской отчаяния. Он раскрылся в едином жесте ужаса непоправимого. Всю щегольски одетую точеную фигурку киборга пронизал импульс боли, тело обмякло. Еще миг, он бы забыл себя и бросился на труп Майесты Ласло с кулачками, а тот наслаждался метаморфозой, о, он питался ею, всасывал каждой отверстой раной. От него тянуло пепелищем, серой, железом, жирной кладбищенской землей.
– Противный!! Мне стыдно за тебя! Как, как ты?!
– Как я мог? Бедный мой первертул, ты безнадежен… Ты всех меришь по себе, мой изумительный, лазоревый мотылек. Ты забываешь: мне никогда не важен пол человека.
– Что ты наделал?.. Ты, ты!.. Ооо, мало мне дел расхлёбывать пришлось после твоего ухода! Как это…
Старый упырь не нашел слова, зашелся сухим кашлем, проглотил слюну, клацнув титановыми челюстями, как крышкой лакированной шкатулочки.
– Ну! Безнравственно, так? Аморально? Ксафа, радость моя, неужели это страшнее, чем пилить с Шуром Молоховым напополам того сладкого армянина? Или изменять Мурзику с Антоном в Абхазии? Или грезить о Дениске?.. Или …?
– Да у тебя нет ничего святого! Опомнись!
– А у тебя? Жулик, предатель, вор, сатанист. Хорош! Мой лучший ученик! После Никки, конечно. Вот вопрос: кто кого растлил больше в нашем союзе?..
– Замолчи! Уходи, Тень! Эта земля пропитана кровью людей, которые отдали жизни в борьбе с такими, как ты! Да, ты можешь унижать меня, сколько хочешь! Слова утратили значение. Я изменился. Мир изменился.
– Правда? О, мой милый! Всё ложь. Ты такой же пройдоха, каким я знал тебя. Ты хищник в обличии мягкосердного голубого старикашки. Я скажу тебе два слова: ВЕРА УМЕРЛА.
– Ты… Ты не можешь!.. Я заплатил, заплатил сполна! Той ночью!!
– Проченты набежали.
Они долго молча таращились в темноте и гробовой тишине друг на друга. Время окончательно остановилось. Холод сковал их, сдавил безбрежными немыми льдами. Пустыня. Полная проклятых миражей. Лабиринты Памяти. Тропы Забвения. Чаши Горькой Милости. Колодцы зыбучего опыта, полные любимых костей. Вокруг них черными вихрями проносились вереницы событий. Горящие баррикады стыда. Карательные отряды совести. Хлёстко подсёк. Вытащил, как рыбу под жабры. Даже сейчас, истлевшая руина, он знал, на что надавить
Чтобы вернуться, Ксандр сконцентрировал внимание на шуме ветра и звуках падающих капель, бьющих барабанную дробь по жестяному подоконнику. Сел рядом. Дрожащей рукой, исчеркав половину коробка спичек, зажег тонкую сигаретку. Сунул в губы мертвого Принца.
– Мульцумеск. Ну, что, снова сидим на одной лавке, в ожидании Страшного Суда, а конвой запаздывает? Признайся, ты не любил меня никогда. Мы оба лишь имели друг друга, использовали второго в своих ынтерешах. И куда это нас привело?
Померещилось, улыбнулся. Нет, это был оскал черепа, проглядывающий сквозь остатки кожи. Ксандр взял его за руку. Прижался к косточкам пальцев податливой, загримированной щекой. Там, где на отрезанном пальце, раньше был перстень. Мертвый рыцарь и его преданный усталый оруженосец.
– Плешивая плакальщица. Ну, ну! Тебе самому от себя не противно?
Буркнул Тень, но без злобы и вызова. Скорее, по привычке.
– Говори, зачем пришел. Что так растревожило твой тяжкий сон? Если бы я хотел пообжиматься с мумией, я бы поехал в ленинградский Эрмитаж. Если с гиеной – в зоосад. Какая у тебя просьба? Скоро рассвет. Серёжа на работу рано поднимается. Если ты в курсе всех моих дзел, всех моих горестей и слабостей, скажи, какого рода помощь ты ищешь здесь? Я умираю, да, медленно, но день за днем, мой земной срок истекает, как песчинки в часах. Я могу не успеть. Проследить, вычислить твоего сына? Ты не знаешь ни имени, ни адреса.
– Я думал так вначале, но нет.
Что-то неуловимо изменилось.
Дождь давно утих. Вышла в черное небо полная луна, богиня-охотница, госпожа безумцев. Она посеребрила комнату и словно снегом, словно легким белым пеплом осыпала их склоненные головы. Сигарета сгорела до самого фильтра и погасла. Табак приятно горчил.
– Ты один меня понимаешьть, товарищ бывший министр.
– Никогда я тебя не понимал. Вот еще! Ты – опасный шизофреник. Я лишь того желал, чтобы твоя мятежная душа обрела наконец упокоение.
– Для этого я тебя и обратил, майн фрёйнд. Но даже ты, даже со всей Старой Гвардией, в союзе с Девятью Лордами, ты так и не преуспел. Иммобилизовал? Да. Заточил в гробнице? Да. Но я – Тень, верно, не тело. Я, даже в яркий полдень, под каждым предметом. Я всегда в шаге от тебя.
– Уходи. Не тревожься. Я всё просчитал. Технически, я всё ещё твой регент, глава клана. Если надо, я договорюсь с Удо еще раз, уже от своего имени, и…
– Дурррррррра… Жизнь того мальчика для меня не значит ничего. Я думал и хотел спросить о другом. Когда Вика победила, когда она вывернула меня из ткани Мироздания ловко, как эскулап гнилой зуб из лунки… Ты был с ней, ты был с Шуром, ты был с Аишей, и с Удо… Ты разговаривал также и с Хароном. Я не помню условия сделки. На чем вы сторговались, еврей с португальским пиратом? Почему я всё еще в этом мире? Почему он не увез меня хоть в какое царство мертвых? Ладно, я не заслуживаю Аида, спасибо, мы с Петронием Арбитром уже имели случай всё обсудить. Я согласен на любой потусторонний мир. На Похьёлу. На Ямму. Вон да я бы даже к Ленор съездил, без бэ.