Чумовые истории. Пёстрый сборник

Нюктэ Одран

Бублик тяжело спрыгнул с полки и неприязненно глянул на дверь, прижал зад к полу, намереваясь улизнуть вон, только она откроется.

– О, нет, мой милый, вы не покините этих стен.

На Александре Феликсовиче была темно-синяя пижама, бордовый халат, войлочные тапочки, коричневые носки. В руке он держал свернутую газету, при помощи которой он весьма вежливо, но настойчиво оттеснял кота внутрь. Тот было поднырнул и ринулся прочь, однако, киборг подхватил хвостатого беглеца поперек туловища, и храброе четвероногое взмыло на полтора

метра вверх. Погладил по спинке.

– Дайце мне час.

Исчез в темноте. Снова появился. Всё так же, в домашнем, только с зонтиком и в галошах. Тихо притворил дверь.

– Пан Заможский, я извиняюсь, я вам там на ступеньки пиво пролила.

– Не кислота, железо не разъест. Не людская молва, хуссхусс. Ийдёмце, тут недалеко мастерская, у меня есть ключи, обогреетесь – и поговорим.

Осторожно стал спускаться по лестнице.

– Вам помочь?

– Спасибо, ма шери, я сам.

На прилавке выстроились образцы материалов и ценники. В углу на окошке – веник поникших желтых и синих цветов. На стене висел календарь с видом на Сенатскую площадь и Медный Всадник, с обведенными в кружок числами. Дни рождения? Важные встречи? Сроки сдачи налоговой отчетности?

– Вы в Питер когда поедете?

– У вас есть, чито передать? Я увезу.

– Да мои работы для конкурсной комиссии. Это будет быстрее, чем почтой.

– Если Серж поедет раньше, могу я с ним отправить?

– Ну, только если ему не тяжело.

– А это, чито, пшепшам, каменные скульптуры?

– Ахахаха, нет, и даже не бронзовая лошадь с крыльями, сиречь Пегас, которого вы у меня видели. Это холсты, я их отдам в тубусе. Просто закиньте по нужному адресу. Главное, чтоб они попали к Хорошевскому на Ваську до конца месяца, пока мне обещано место на выставке.

– Считайце, мы договорились.

Часы с боем зашипели, в них будто что ахнуло, лопнуло, и они гулко пробили полночь. Вера пробежала заголовки журналов и газет – "аукцион Сотби'с", "русское искусство", "удачная сделка".

– Что, подыскиваете себе на стену Тинторетто или фламандцев?

– Чито вы, я читаю только Учет.Налоги.Право. да иногда – Финансист. А это так… – небрежным и изысканным жестом смахнул бумаги в кипу макулатуры для кошачьего лотка. На самом деле в этих статьях он надеялся почерпнуть свежие новости от или про Бориса. И таки-да, то ли сказывался многолетний опыт чтения между строк, то ли каждое крупное приобретение он воспринимал как успех сына, но эта привычка, маленькая слабость, служила ему утешением. Старость… Книжный червь. Червь сомнения.

Ударился лысиной об посудную полку, потер ушиб, вздохнул. Зашумел стеклянный электрочайник с синей подсветкой.

– Вам липовый цвет, зеленый чай подойдет? Цедры лимонной добавить?

– Хочу добавки, обязательно.

– Мне лишний резонанс ни к чему. Я прожил долгую жизнь, давно овдовел. А мой компаньон… Меж своих секретов нет, болезненно относится к теме "выхода".

Он

смазал руки увлажняющим лосьоном с минеральной водой Ля Рош-Посэ. Посмотрел просительно с мягкой улыбкой.

– Пойнимайце, душа моя, Серж рассердится, если о наших делах пойдут досужие разговоры.

– Хорошо, я на все ехидные подначки посторонних по вашу душу отвечу в точности, как вы. Хотя, если разобраться, у нас вы избежали бы нападок. Преследовать вас никто не станет.

– Как мило. Благодарю.

– Чем так вкусно пахнет? Печенье?

– Спрей с маслом кокоса. Смягчает и отбеливает кожу, защищает от негативного фактора ультрафиолетовых лучей. Перед тем, как показаться на солнце, я всегда его использую.

– Эммм, пан Заможски, сейчас же нет солнца на небе. Или вам и луна вредит?

– Нисколько. Наш околоземной спутник не обладает радиацией.

– Клей для ссадин у вас тоже французский?

– О, это подарок близкого друга.

– А чей пейзаж у вас красуется в мастерской? Не Сенатская, а Дворцовая.

– Это Фролов. Если вы здесь останетесь до утра, то я сбегаю в дом, принесу одеяло, подушку? Можэ, пани Вера, вы что-нибудь перекусите? Не могу похвастать ничем, кроме магазинного свекольного салата. Селедочку, а?

– Под водочку?

– Ньец, иймам до коньячку армянского. Думаю, при нынешнем ненастье, самое то, для профилактики простуды. Сорок граммчиков.

– Гулять так гулять! Тащите всё. Хотя не стОит вас гонять, наверное. У вас же ноги. И потом…

– Я себе не пг'ощу, если не обеспечу вам комфог'т. Доставьте стаг'ику маленькую г'адосц.

Он отсутствовал не больше десяти минут. Явился с двумя авоськами и с шерстяным пледом под мышкой.

– Записку в виде сердечка на холодильнике оставили, где вас искать?

– Я взял с собой телефон, – похлопал по карману кожаной куртки. И когда он успел принарядиться? Теперь на нем были полувоенные брюки защитного цвета и голубая рубашка в тонкую белую полоску с коротким рукавом. Впрочем, ни галстука-бабочки, ни жилетки. И эта нелепая куртка с чужого плеча?.. И да, в авоськах помимо салата, выпивки и посуды, прибыли также колбаса, черный хлеб, два помидора и красное яблоко.

– Мы с вами сегодня один-в-один, графичны: я – в клетку, вы – в полоску. А колбасу и помидоры я есть не стану. Это будет отличный натюрморт! – Вера поставила свет.

– Ой, мало мне мороки с Эдичкой… Умоляю, зачем вы сели НА стол? Чито есть по-вашему поп-арт? Когда священнослужители аэрозольными красками расписывают стену? Мурали на библейский сюжет? Серж привык, чито я мало сплю и иймам привычку по ночам или работать, или прогуливаться. В конце концов, ему вставать в шесть утра, а его куртка здесь, у меня, а там и права, и портмоне. Мимо не проскочит.

– Ах, ну что вы за экзотические птицы, ахахаха, скажите, когда у вас годовщина? Я подарю вам пару расписных бокалов. Ну, или стопок. В ключе супрематизма.