Чунье
Шрифт:
Я лотос, я цветок лотоса под нежными лучами солнца. Они согревают меня, наполняют энергией, несут мне молодость и здоровье… Аё! Лучше бы принесли чашку горячего-прегорячего кофе и булочку с маком. Ах, какие пирожки с маком печёт моя жена! Мака много, он полностью наполняет… он внутри не тонким слоем, его можно выковыривать столовой ложкой как желток из яйца всмятку! Да… нет, не так: сначала пяток яиц всмятку, ну а потом уже кофе с пирожками… да что ж такое, на часах шесть пятнадцать – лотос не помогает!
– А может сигануть вниз? Там однозначно теплее, кроме того, не нужно будет томиться тут без дела… русская печь, а в ней томится горшочек со свининой и картошкой. На столе кувшин
Вот приблизительно так и протекали два с лишним часа, пока я не почувствовал, что появившийся ветер сможет меня удержать. Кроме того, впереди по курсу я увидел парочку орлов, которые достаточно уверенно поднимались вверх. И пусть опыта у меня поменьше, чем у них, я стартовал. Сначала несло вниз, и только добравшись до места, где когда-то были орлы, у меня стало получаться. Здесь хребет изогнулся своеобразной ложкой на юго-восток, термик был достаточно узкий, я взмок, вываливаясь из него и вваливаясь обратно, зато напрочь забыл о холоде. Да и о еде тоже. Наконец, всё стабилизировалось, варик стал трещать всё тоньше и тоньше, и меня понесло вверх.
Когда-то, во время учёбы в Сопоте (это болгарская парапланерная мекка), меня, совсем ещё несмышлёныша, точно так же понесло вверх. Отличие было только в том, что тогда после старта мне ужасно хотелось побыстрей приземлиться, а меня всё поднимало и поднимало. Я даже взволнованно спросил у инструктора по рации: «Иво, что делать? Меня прёт и прёт, всё выше и выше!»
– Я вижу, – меланхолично отвечал он с земли, – не переживай, там (в небе) никто не оставался, все когда-нибудь добирались до земли.
– А мне-то что делать?
– Сегодня хорошие термики, большие и ровные. Будь просто поаккуратней, когда станешь из них выходить…
После набора высоты я собрался было уже лечь на маршрут, как вдруг увидел небольшой дымок, поднимающийся по склону горы. То есть, сначала даже не увидел, а учуял запах жарящегося мяса! Да ну его, этот маршрут, – я заёрзал в подвеске, стараясь определить источник, – ага! Та самая женщина в оранжево-жёлтом опять приветливо махала мне рукой, на этот раз подзывая к себе, рядом с ней костёр и возле него какой-то молодой парнишка палкой сбивал иногда вспыхивающий огонь, чтобы не спалить мой кусок мяса. Ароматный, шкворчащий, большой кусок уже почти готового мяса
Я стал искать место приземления, а заодно оглядываясь по сторонам: – а где собачка? Собаки не было, ветер был понятный, участок за костром ровный. Я вышел было на глиссаду 6 , как вдруг прямо над ухом раздалось: «Му-у-у…»
Вы разочарованы? Я тоже.
Надо ли говорить, что я даже не стал разговаривать с Герасимом или Гром-бабой – кто там был у меня сегодня будильником – а побежал на кухню в поисках еды.
6
Не заморачивайтесь, ещё один термин – мол, иду н посадку
На сегодня я запланировал обследовать окрестности, поэтому с утра решил лишь слегка перекусить, хотя понятно, что после такого сна я мог бы вместе с едой съесть и холодильник. Пришлось ограничиться лишь яичницей из пяти яиц с небольшим (с мою ладошку) куском ветчины. Ну и с хлебом, разумеется. Воздушным белым хлебом, который прямо таял во рту. Причём так таял, что я не заметил, как слопал почти весь батон. Маленькую корочку я заставил себя оставить для чая… Ой-ой, чай пришлось пить без батона, ну да ладно, впереди меня ждала большая и интересная программа.
Было раннее солнечное утро, отличная видимость позволяла всё хорошо рассмотреть… мне бы ещё бинокль… в том доме у меня был бинокль, я его хранил на втором этаже, в шкафчике прямо рядом с дверью, чтобы долго не искать. На всякий случай я поднялся на второй этаж: возле двери никакого шкафчика, только какой-то двухэтажный стеклянный столик…
Аё! Я такой же столик, да что там – именно этот столик я и сделал когда-то для каминной комнаты в моём первом построенном доме в Кучах. Комната была небольшая, метра четыре на четыре с выходом на балкон. Камин стоял в углу, места много не занимал, но всё равно его не хватало. Гостей обычно набивалось человек десять, все хотели сидеть мягко, долго и удобно, поэтому табуретки и стулья не подходили, нужны были диваны и кресла. Сами понимаете, что кроме мягкой мебели в комнату было трудно впихнуть даже обычный кухонный стол, поэтому я сотворил нечто. Как уже говорил, стол был двух ярусный, с деревянными бортиками, чтобы ничего не падало. На первом обычно стояли всякие блюда, закуски и личные тарелки, а на втором, прямо на уровне глаз, были разнообразные стекляшки: бутылки, фужеры, рюмки и тому подобная мелочь. Описывать всю эту красоту с яркими наклейками нудно, но стол был удобен и нравился всем. Странно только, что он остался в доме, когда я его продал…
Интересно-интересно, в том доме в Кучах стол стоял перед широким диваном, а над диваном прямо на стене я нарисовал картину маслом. Уже почти и не помню, что конкретно, в памяти осталось только «биг, биг трии».
Я положил бинокль на место (да, забыл сказать: шкафчика не было, но на втором ярусе стола лежал бинокль, тот самый) и ещё раз пробежался по комнатам второго этажа. Вчера никаких каминов на втором этаже не было, но вдруг сегодня? Чем чёр… ох, и не люблю я это слово – а вдруг сегодня появится? Дом-то с сюрпризами!
Каминов не было, зато в одной, северной, комнате прямо за дверью висела та самая картина. Ну, как висела? Вот представьте: обычная оштукатуренная и покрашенная стена, а в одном месте огромный кусок штукатурки сбит и под ним видна та самая картина, прямоугольник размером сантиметров восемьдесят на метр по горизонтали. На ней изображён этот самый дом на берегу, а перед ним, между домом и берегом, растёт огромный кедр. Он отражается в воде, но фишка картины в том, что верхушка кедра пробивает картину и уходит дальше вверх – вот это и есть то самое биг, биг трии.