Чувства наизнанку
Шрифт:
— В прямом, — ведет плечом и откусывает кусочек сыра с плесенью, — мы же с ним соседями были на Рублевке. Жили через два дома друг от друга. Часто тусили в одной компании. Не дружили, но примелькались. И я знаю, каким он был вне стен «Золотой Лиги».
— И? — затаиваю я дыхание.
— И… Хан — бабник, Таня. Всегда им был и, скорее всего, им и остался. Ведь горбатого, как известно, могила исправит. Тем более такого, знаешь ли, стопроцентного и хрестоматийного гуляку.
— Байки из склепа
И Арина это тоже, наконец-то, увидела. Только улыбнулась и вспыхнула, смотря на своего парня влюбленными глазами. И как я раньше этого не видела?
— Ну не мешай, — шикнула я на парня и щедро отхлебнула из бокала.
— Ой-ой, простите, грешен, — прыснул он и ушел на просторный балкон, принимаясь забивать кальян.
— Продолжай, пожалуйста, — вскинула я на Арину глаза, умоляя ее рассказать мне больше об этом загадочном человеке.
— Я не хочу тебя чем-то задеть или обидеть, — прикусила та губу.
— Этого не будет, — уверенно кивнула я.
— В общем… про то, что он к тебе яйца подкатывал, была в курсе вся школа, но никто не относился к этому слишком серьезно, потому что Хан всегда был таким: понравилась девчонка — раз-два, и она уже гуляет с ним. Недолго, но все же. И по новой. Он в поселке с кем только не мутил, Тань.
— И тебя клеил? — решилась спросить я.
— Нет, меня как-то не заметил, — улыбнулась блондинка и подмигнула мне, кивая в сторону балкона.
А-а-а, боялась, что Стасичка приревнует. Понятно.
— Ладно, — улыбнулась я, хотя внутри меня все сжалось и скукожилось от этой неприглядной правды.
— Это еще к вопросу: почему тебя Батурина вечно прессовала.
— Что? — недоуменно переспросила я.
— Ну, как? А ты до сих пор не врубилась? — развела руками Арина.
— Нет, — покачала я головой, и сердце сковала свинцовая тяжесть.
— Это он в школе корчил из себя Мистера-Мне-На-Все-Насрать. А на Рублевке в привычной среде Хан все еще юзал Кристинку. Все два года старшей школы, пока окружающие думали, что они расстались. А та дура влюбленная бежала за ним по первому его зову и выполняла все, что тот ей скажет.
— Но…
— Как же так? — рассмеялась Толмацкая, а я конкретно сникла.
— Да…
— Он мудак, Тань. И всегда им был. И делал все только в пределах своих интересов. Я не могу судить, что там происходило между вами, но могу сказать одно: когда он таскал тебе букеты, как минимум три или даже четыре девушки думали, что они в отношениях с Ханом.
— Звездец!
— И Батурина тоже так думала. Весь десятый и одиннадцатый класс она просто верила, что у них все сложно. Вот и весь разговор.
— А Стелла? — напряженно и боязно спросила я все-таки.
— Оу…
— Говори, как есть.
— Стелла была не из нашего теста, если можно так сказать. Да, ее мать тянула школу, но дальше дело не шло. Она пару раз появлялась в компании Батуриной, но не более.
— Она мне говорила, что Хан ее клеил, — поджала я губы.
— Боже, — рассмеялась Арина, — скажи мне, кого этот кобель не клеил?
И я вконец сникла, удрученно рассматривая вино в своем бокале.
— Так что же мне делать?
— Смотря, чего ты хочешь, Тань.
— А есть варианты?
— Есть! Мы не в каменном веке живем. И ты можешь просто хорошо провести время, если учитывать тот факт, что ты не купишься на его обаяние и не влюбишься в него.
— О, нет…
— В противном случае просто беги от него. Я бы точно бежала, Тань. Быстро и сверкая пятками.
— Да?
— Да, — утвердительно кивнула девушка.
— Мне некуда бежать, Ариш. У меня контракт. Еще одиннадцать месяцев в «Лабра», иначе мне волчий билет в один конец и совершенно непосильная неустойка в спину.
— Дерьмо. Но мы можем тебе помочь. Сколько тебе надо, чтобы откупиться?
— Спасибо, но я сама, — понуро выдохнула я и снова отхлебнула из бокала, а потом вздрогнула, когда услышала голос друга.
— Дамы, трубка мира готова!
И мы еще долго сидели, говорили о вечном, пили вино и курили кальян, а я все не способна была выкинуть слова Арины из своего воспаленного мозга. Каждое слово подруги било меня наотмашь. Резало кровоточащую плоть истерзанной души. А потом присыпала ее солью.
Господи!
Но ведь я так хотела расшифровать этого человека, и вот, пожалуйста. Так что для меня не так?
Радоваться надо.
Предупрежден — значит, вооружен.
Вот только когда я легла спать в гостевой спальне спустя несколько часов, то не смогла сдержать того, что набурлило внутри меня.
И слезы хлынули из глаз.
Горькие.
Он опять со мной играет, выворачивая мои чувства наизнанку.
Глава 6. О том, как горько быть «галочкой»…
Не выспалась совершенно.
Половину ночи крутила в голове события прошлого и настоящего. И, увы, пришла к довольно-таки неутешительным выводам: я всегда для Хана была лишь «галочкой». Ей я и осталась.
Не верить Арине у меня поводов не было. И каждое ее слово в копилку полного портрета Марка и било меня по живому. Теперь многое стало простым и понятным. Наконец-то, пазл окончательно сложился в моей голове. Вот и сейчас ему просто захотелось.
Припекло.