Чувства в клетке
Шрифт:
Моя загадочная мадам оказалась чересчур ловкой и выносливой. Долго мы плутали по горным, опасным склонам. В какой-то момент я потерял ее из вида, а потом что-то просто свалилось мне на голову. Я успел увернуться, иначе получил бы камнем по башке. Схватил тонкую фигурку, повалил на землю и придавил всем весом. Только она, словно та самая змея, вывернулась из моих рук и двинула мне кулаком в морду не хуже самого сильного мужика. В голове зашумело, пред глазами пошли красные круги, во рту ощущался вкус крови, но это завело еще больше. Я не могу выпустить ее из рук, я должен понять, а для этого я должен победить. Скорее всего, ее подослал кто-то из моих врагов, а ее сходство с Мариной — пластическая хирургия нынче творит чудеса. Я должен узнать, кто она на самом деле и на кого работает. Правда, пока эти мысли роились в голове, я получил еще несколько раз по лицу. Ее сапоги прошлись по
Глава 9
Пещера, на мой взгляд, оказалась прекрасным местом для разговора по душам. А чтобы разговор точно состоялся, пришлось обездвижить эту кошку с помощью ремня от джинсов. Сейчас она была тиха и неподвижна. В пещере царил полумрак. Свет проникал откуда-то сверху, но был приглушен. По одной из каменных стен стекала тонким ручейком вода, которая внизу собиралась в небольшое озерцо кристально чистой воды. Я умылся, смыл кровь и грязь. Да. Неплохо меня потрепала эта кошка. Последний раз я отхватывал таких люлей лет пять назад, когда еще сам участвовал в операциях по перехвату живого товара. Когда только создавал свою тайную организацию и еще не имел достаточной поддержки. Сейчас это делают специально обученные люди, а я занимаюсь только контролем. Обмываю разбитый локоть, стараюсь не смотреть в сторону Марго. Не могу. Каждый раз, как задеваю ее взглядом, сердце сжимается от боли. Она слишком похожа на Марину. Как я сразу это не понял? Белый парик, голубые линзы и яркий макияж, конечно, сбили меня с толку. Сейчас же, без косметики, с натуральным цветом волос, в этом неярком свете, она была точной повзрослевшей копией той, которую я потерял. Но ведь это невозможно!
Умываюсь ледяной водой, но не помогает. Не удерживаюсь. Смотрю на нее опять. Тонкая струйка крови стекает по ее виску. Губа тоже поранена. Значит, парочка моих ударов все же достигли цели. Да и удар по голове не прошел даром. Как-то дерьмово внутри. Никогда на женщин не поднимал руку, а тут такое. Беру с земли снятую ранее футболку, мочу край в воде, сажусь рядом с Маргаритой. Прижимаю мокрую ткань к ее лицу, вытирая кровь и грязь. Рассматриваю внимательно, но ничего не понимаю. Внутри разгорается пожар. Ее слегка приоткрытые губы манят. Нет сил терпеть! Наклоняюсь, вдыхаю ее аромат. Провожу языком по влажным губам, а потом нежно целую. Почему так горько и так сладко? Как такое может быть? Да. Внешность могли подделать, но не запах! Я помню ее запах и вкус. Он особенный, он сводил меня с ума и дурманил разум. Запах свежести, леса, ее особенный женский аромат. Как смогли повторить его? Отрываюсь от таких сладких губ, и понимаю, что на меня смотрят ее глаза. Я снова тону в этих зеленых омутах.
Сам не понимаю, как спрашиваю:
— Как тебя зовут, Колдунья? — а в ответ слышу.
— Ты что-то перепутал, колдунья в ту ночь утонула, вместе с русалками, — дыхание замирает, она не могла это сказать! Не могла! У меня бред?
— Повтори, — прошу хрипло, не узнавая своего голоса.
— Ты глухой?
— Ты не могла сказать именно это, — снова шепчу пораженно.
— Колдунья в ту ночь утонула, вместе с русалками. Точнее не так. Колдунью выловили, и продали на потеху другим козлам, которые похуже леших будут, — отвечает она резко и начинает вырываться. А я не могу вздохнуть. В голове пазл никак не складывается. Хочется спросить что-то главное, но мысли не желают собираться в слова. И только когда она выворачивается и пытается лягнуть меня ногой, я прихожу в себя. Хватаю ее крепче и придавливаю к земле.
— Говори, кто ты?! И кто тебя послал?! — кричу ей в лицо.
— Я сама себя послала.
— Кто ты? — спрашиваю с отчаянием в голосе, потому что уже почти знаю ответ. Сердце уже узнало ее, только разум еще протестует.
Она начинает смеяться. Громко так, и жутко. А потом замолкает и, глядя пронзительно, говорит:
— Я твоя смерть! Думал, не доберусь? Думал, не отомщу?
— Почему ты на нее так похожа? — шепчу я.
— Похожа? Да. На нее я просто похожа. Между той наивной Мариной, которая верила в твой треп, и мной настоящей общего осталось мало, — говорит она со злой улыбкой, которая меня добивает. Я окончательно убеждаюсь, что это она. Не копия, не подставное лицо, ОНА — Мариша!
— Этого не может быть, — шепчу пораженно, не осознавая вообще, на каком я свете. Только ее глаза и эта улыбка, я в них снова теряю себя, как тогда. А Марина усмехается горько:
— В жизни всякое бывает. Вижу, ты меня совсем со счетов списал. Но я вернулась оттуда, откуда не возвращаются!
Я уже ничего не понимаю. Я сжимаю руки на ее плечах сильнее и как безумный ору, заглядывая в ее глаза, ищу там ответ:
— Как?! Как?! Я похоронил тебя! Я на твоих похоронах был! Я видел, как гроб с твоим телом опустили в могилу! Я на этой могиле потом столько ночей провел! Да я там месяц назад был! — на последней фразе голос мой ломается, и заканчиваю я совсем тихо, — Как? Скажи мне?
— Хорошо играешь. Я почти поверила. Еще скажи, что любил меня когда-то.
— Играю? Зачем мне играть? — ничего не понимаю. О чем она говорит?
— Вот и я не понимаю, зачем, — говорит она, а потом все резко меняется. Она выворачивает руку, которую непонятно как смогла освободить, обхватывает меня ногами, бьет лбом прямо в нос, и вот я уже лежу на спине, она сидит сверху, а к моему горлу прижимается нож. Точно такой же, как тот, что я нашел в своем номере.
— Можешь не притворяться. Это тебя не спасет, — ее глаза полыхают яростью.
— Ты хочешь убить меня?
— Да!
— Почему не сделала этого сегодня ночью?
— Не успела.
Она смотрит на меня с гневом, такая чужая и такая родная. А я насмотреться не могу. Столько лет она приходила ко мне лишь во сне. А сейчас здесь. Со мной. Улыбаюсь как дурак, хочу прикоснуться к ней, пытаюсь дотянуться, но она не дает. Прижимает нож к моему горлу сильнее.
— Хочешь мою жизнь — бери! — произношу, глядя прямо в глаза. — Она итак твоя! — говорю с улыбкой и расслабляюсь. Опускаю руки, закрываю глаза. И почему-то становится так хорошо! Пусть убивает! Пусть забирает мою жизнь, которая итак принадлежит ей. Пусть забирает вместе с чувством проклятой вины, которая преследует меня всю жизнь. Почти хочу этого. Много лет уже хочу. Не забрала тогда меня темная река, оставила для чего-то. Наверное, для того, чтобы моя девочка сама пришла за мной оттуда. Дурацкие мысли. Больные. Секунды тикают, но ничего не происходит. Не чувствую боли, наоборот. Понимаю, что давление лезвия на шею уменьшается, а потом слышу звон металла о камни. Вес ее на мне исчезает, я открываю глаза и встречаюсь с повлажневшим зеленым взглядом.
— Мариша, — сажусь, смотрю на нее внимательно, понимаю, что-то поменялось. Сейчас взгляд у нее другой, нежный, родной. Вот она, моя Мариша. Это невероятно, но я вижу ее и чувствую. Снова тяну к ней дрожащую руку.
— Ты живая, — касаюсь ее щеки. Это не мираж. Это она. Я по-прежнему не понимаю, как такое возможно, но удержаться не могу. Я в ее плену, в плену глаз, в плену запаха, ее чар. Даже если это сон, я не хочу просыпаться. Поднимаю вторую руку, легко касаюсь волос. Мне кажется, если надавлю сильнее, она исчезнет.
— Не уходи, Мариша, — шепчу как безумный, — не бросай меня снова.
Взгляд ее резко меняется, снова становится холодным, губы зло сжимаются.
— Я не бросала тебя никогда! Я не такая лживая тварь, каким оказался ты! — она отталкивает меня и бросается бежать. А я сижу и смотрю оторопело вслед. Не могу ни подняться, ни пошевелиться.
Нет. Это не призрак и не сон. А значит, это действительно она. Вдруг, меня накрывает волна понимания, как такое возможно. Объяснить это на самом деле просто — меня обманули много лет назад. И, кажется, я догадываюсь, кто это мог быть.