Чувства замедленного действия
Шрифт:
Об этом думал Ратников, глядя на вошедшего в раж Дораева.
Хлопнула входная дверь, в штаб зашел сменившийся с поста Портос. Ему совсем не понравился изгалявшийся над товарищами чеченец.
– Захлопни свою пасть. Добром прошу, – пока еще спокойно проговорил Портос.
– Шакалья пасть – у тебя! – задохнулся в ярости Дораев. – Ты… я…
Закончить он не успел. Тяжелый кулак Портоса взметнулся вверх и кувалдой обрушился на норковую шапку чеченца. Лязгнув зубами, тот подломился в коленях и рухнул на пол. Изо рта и носа потекли струйки крови.
– Не следует так говорить, дорогой. За неосторожный базар отвечать нужно, – также невозмутимо сказал Портос, нянча на груди ушибленную руку.
Ратников никак не отреагировал на происшедшее. Из-за стола вскочил худенький Куликовский.
– Ты его не убил? – обеспокоенно спросил он у Портоса.
– Ни хрена ему не сделается. Оклемается мало-помалу.
Минуты три Дораев не подавал признаков жизни. Наконец, он засучил ногами, глаза его открылись, на губах запузырилась кровавая пена.
Ремнев рывком поднял его с пола и прислонил к стене.
– До Сибири доехать надо, дорогой, а я тебя сейчас здесь ухлопаю. В «зеленке» места много, а машину твою найдут на каком-нибудь виноградном поле. Хочешь?
– Не хочу.
– Так-то лучше. – Портос был удовлетворен. – А теперь запомни: если ты до утра вякнешь хоть одно поганое слово о наших матерях, я тебя размажу, как клопа вонючего… Теперь опасайся ездить мимо нашего блокпоста. Я понятно выразился? – Он подбросил в руке зеленый кругляш РГДешки без запала.
Окончание беседы протекало мирно, покладистость задержанного говорила о том, что он врубился в ситуацию и обижать нехорошими словами никого не собирается.
Днем на Станции дежурили два сотрудника из местного райотдела милиции. В светлое время они, как привидения, слонялись по железнодорожным путям и улицам поселка, не вступая в контакт с русскими милиционерами, но регулярно появляясь у столовой в полдень, где их по приказу Комбата кормили обедом.
Цель их пребывания на Станции была не ясна. Толку от них – как с козла молока, но и открытого вреда никто не замечал.
С наступлением сумерек они бесследно исчезали и появлялись только утром. Им и передали Дораева вместе с актом и контейнером с порошком.
Отчаянно дымя, покалеченные «Жигули» вырулили с заставы и укатили в сторону Шаурской.
Глава 7
Прибытие соседей
Колонна растянулась по шоссе живой гигантской гусеницей. Машины следовали плотно, с минимальным интервалом. По мере их приближения стрекот «вертушек», рев двигателей БТР, БМП и БРДМ слились в невообразимую какофонию. В воздухе витал удушливый смог от выхлопных газов.
О приближении колонны Некрытов был предупрежден третьим постом. Ожидая, когда остановится головная машина, он ходил по бетонке, досмаливая очередную сигарету.
Со стороны Комбат смотрелся комично. Серая омоновская форма сидела на нем нелепо. Она была размера на четыре больше. Ну, не нашлось на складе формы по его невысокой фигуре!.. Комбат вышел из положения, отчекрыжив от каждой штанины сантиметров по двадцать, отчего нижняя часть наколенных карманов затерялась где-то в голенищах берцев. Куртка, перехваченная в талии широким офицерским ремнем, спереди и сзади топорщилась верблюжьими горбами. Ремень оттягивала кобура с пистолетом, болтавшимся между ног. Автомат, заброшенный за спину стволом вниз, и мышастого цвета берет, блином лежавший на его круглом затылке, лихости не добавляли. Татарская бородка делала командира похожим если не на Али-Бабу, то на сорок первого разбойника. В общем, внешний вид Некрытова был далек от типичного образа орла-командира.
Конец ознакомительного фрагмента.