Чувство долга (Планета проклятых)
Шрифт:
— Способность? Насколько мне известно, я ничем не отличаюсь от других жителей моей планеты.
— Вы глубоко заблеждаетесь, ибо мне точно известно, что вы — воплощенное доказательство эволюции. У вас редкие способности вчувствования и проникновения. На Анваре прошло всего два поколения с тех пор, как проявились эти способности, и я следил за теми, кто был ими наделен.
— Но что это такое — ВЧУВСТВОВАНИЕ? И если вы определили у меня эту способность, то какие факты из моей жизни свидетельствуют о ее наличии?
— Я могу определить ее наличие у человека, потому что сам обладаю этим качеством — другого
Ваш поразительный талант даже оказал вам неоценимую услугу в «Двадцатых». Вы на протяжении всего боя чувствовали намерение противника до того, как он начинал действовать. Я вижу, что вы согласны со мной, хотя пока ни о чем не спрашивали.
— Но откуда вам это стало известно?
Никто не мог узнать от него такие сведения, это было его главной тайной, приносящей ему успех.
— Только догадка, — улыбнулся Айджел. — Но вспомните, ведь я тоже выиграл «Двадцатые», и в то время я так же, как и вы, не знал о вчуствовании. Вдобавок к обычной тренировке это дает удивительное преимущество. Это возвращает меня к доказательству, о котором вы говорили минуту назад. Вы сказали, что будете убеждены, если я докажу вам, что вы и есть та самая единственная личность, которая мне может помочь. Я верю в то, что я не ошибся, и не могу вам солгать. Можно в чем-то солгать на словах, убедить в ложной вере, но солгать себе в чувствах невозможно. И поэтому никак нельзя солгать вчувствователю. Хотите узнать, что я сейчас чувствую? Нет, пожалуй, тут «узнать» — плохое слово.
Ваш лексикон, скорее, еще не имеет подходящего обозначения для этого. Лучше, наверное, будет выразиться так, хотите объединиться со мной в чувствах? Разделить мои чувства и воспоминания?
Брайан хотел было что-то возразить, но было уже поздно. Дверь его чувств была широко открыта, и чувства Айджела заметили это.
— Дис, — громко произнес Айджел, — подумай, восемь миллионов жизней, водородные бомбы… Брайан Бренд…
Это были ключевые слова, приметы, ассоциации. Каждое слово передавало Брайану эмоции собеседника.
Да, здесь невозможно было солгать. И в этом Айджел был прав. Это было вещество, сырой материал, из которого изготовлялись чувства.
ДИС… ДИС… ДИС… этот мир, эта планета… это слово гремит, как гром… гром… гром… гром… окружает и пустыня планеты… планеты смерти… планеты смерти… там жизнь есть смерть и смерть гораздо лучше смерти. СМЕРТЬ… СМЕРТЬ…
Восемь миллионов обгоревших трупов… они навсегда очернят твои сны… навсегда… ВОДОРОДНЫЕ БОМБЫ…
Идут, чтобы убить их… если ты, Айджел, их не остановишь… остановишь… ТЫ — АЙДЖЕЛ… ТЫ… ТЫ… остановишь смерть… смерть… смерть… ты не можешь это сделать один… тебе необходима поддержка Брайана Бренда…
… БРАЙАН БРЕНД …
Он один во всей Галактике может помочь тебе в этом деле…
Когда
— СМЕРТЬ… — прошептал Брайан. — Это ужасное чувство смерти. Нет, здесь не просто смерть людей Диса… Это что-то гораздо более личное.
— Это я, — ответил Айджел, и за этими простыми словами в мозгу у Брайана всплыло воспоминание той ночи, когда он впервые осознал свою способность. — Моя собственная смерть… Она уже близка.
Это ужасная цена, которой приходится расплачиваться за свою способность… предчувствие будущего — неотъемлемая часть вчувствования. Это часть всего неизвестного феномена пси, который, по-видимому, подчинен времени… Смерть так ужасна, что бросает свое отражение назад во времени. Чем ближе она, тем яснее ощущаю ее приближение. Конечно, это не дает мне знание точной даты, а лишь грубая датировка во времени. И в этом весь ужас. Я знаю, что умру вскоре после прибытия на Дис и задолго до того, как будет закончена работа. Я понимаю, что эта работа непременно должна быть сделана. И я знаю лишь одного человека, который, возможно, завершит начатое мною дело… Теперь вы согласны? Вы пойдете со мной?
— Да-да, конечно. Я пойду с вами.
Глава 4
— Я никогда не видел, чтобы кто-нибудь был так сердит, как доктор, — сказал Брайан.
— Его нельзя в этом винить, — Айджел наклонился к приборным щиткам и вел разговор с корабельным мозгом. Он быстро нажал на ключ и прочел на экране ответ.
— Вы лишили его возможности прославиться. Вряд ли ему еще раз в жизни представится возможность вернуть здоровье Победителю.
— Да, действительно, теперь уже вряд ли. Но как вам удалось убедить его? Как он поверил в то, что вы и корабль сумеете позаботиться обо мне не хуже персонала госпиталя?
— Я и не убеждал его в этом. Но и у меня, и у Основания Культурных Взаимоотношений есть влиятельные друзья на Анваре.
Могу признать, что я даже немного пережал, — он наклонился и прочитал ленту указателя курсов. — У вас есть немного времени в запасе, но предпочитаю лучше подождать на другом конце пути. Мы стартуем, как только я закреплю вас в стасис-поле.
Стасис-поле не оставляет следа в теле или мозгу. В нем нет ни веса, ни давления, ни боле — нет вообще никаких ощущений. Когда Брайан пришел в себя, Айджел отстегнул ремни с ловкостью, которая достигается многолетней тренировкой. В корабле ничего не изменилось, но за иллюминатором теперь можно было наблюдать красную пустоту, характерную для движения в режиме прыжка.
— Как вы себя чувствуете? — поинтересовался Айджел.
Очевидно, корабль интересовало то же самое. Из прибора, установленного возле генератора стасис-поля, выскочил датчик, который сразу же прикрепился к руке Брайана. Доктор на Анваре оснастил медицинские секции на корабле подробными инструкциями.
Быстрое обследование и снятие дюжины показаний метаболизма Брайана свидетельствовали о том, что состояние пациента в норме.
Очевидно все шло очень хорошо, потому что единственной реакцией корабля была инъекция витаминов и глюкозы.