Чужак из ниоткуда 4
Шрифт:
— Между прочим, — сказал Аркадий Натанович, — мы с вами сейчас находимся в районе знаменитого Бермудского треугольника. Я бы сказал даже, печально знаменитого.
— Первый раз слышу, — сказал директор Пулковской обсерватории. — Что ещё за Бермудский треугольник?
— Аркаша, — с весёлой укоризной произнёс Борис Натанович. — Как не стыдно.
Я молча слушал.
— Что значит — стыдно? — наигранно возмутился Аркадий Натанович. — Я читал об этом в американском журнале на чистом английском языке! То есть американском, разумеется.
— О чём? —
И Аркадий Натанович рассказал. О том, как пятого декабря тысяча девятьсот сорок пятого года авиазвено из пяти торпедоносцев-бомбардировщиков «Эвенджер» совершало тренировочный полёт. Они вылетели с аэродрома базы морской авиации в Форт-Лодердейле, что в восточной Флориде, и следовали почти точно на восток, чтобы в определённой точке совершить учебное бомбометание, а затем, другим курсом, вернуться на базу.
— Погода была прекрасной, — увлечённо рассказывал Аркадий Натанович, — море спокойное. Прямо, как сегодня. Однако в какой-то момент начались перебои с радиосвязью. Из обрывков радиопереговоров, которые удалось поймать на базе, стало ясно, что звено заблудилось. Чуть ли не у всех самолётов отказало навигационное оборудование, а то, которое, вроде бы, работало, выдавало явно неверные сведения.
— Значит, тоже отказало, — прокомментировал Сергеев. — Хотя я не очень понимаю, как это возможно.
— Никто до сих пор этого не понял, — продолжил Аркадий Натанович. — Однако факт, что четырнадцать опытных лётчиков на пяти прекрасных исправных самолётах так и не сумели добраться до земли. Последние слова одного из пилотов, уже когда у них заканчивалось топливо, были такими: «Мы не можем определить направление, океан выглядит не так, как обычно, мы опускаемся в белые воды». — старший Стругацкий сделал паузу и буднично добавил. — Спасательный гидросамолёт «Мартин Маринер», который немедленно вылетел на поиски, тоже бесследно исчез.
— Хорошо быть писателем-фантастом, — сказал Владимир Алексеевич. — Им всё можно.
— За что купил, за то и продаю, — невозмутимо заметил Аркадий Натанович.
— Аркадий Натанович правду говорит, — сказал я. — Я тоже читал об этом случае, когда странствовал по Америке. Была статья в журнале «Аргоси». Кажется, за шестьдесят четвёртый год. Да, точно, за шестьдесят четвёртый. Автор — Винсент Гаддис. Статья называлась The Deadly Bermuda Triangle.
— Смертельный Бермудский треугольник, — перевёл Борис Натанович.
— Страшно — аж жуть, — сказал охранник Борис.
— Э, слушай, дорогой, я такое могу рассказать про разные случаи в авиации, — кушать не сможете! — воскликнул Нодия. — У нас в одной сибирской тайге столько самолётов пропадает бесследно, что этот треугольник от зависти в круг превратится!
— Так я не спорю, — благодушно заметил Аркадий Натанович. — Но бесследная пропажа звена «Эвенджеров» — факт.
— Бритва Оккама, — сказал Борис Натанович.
— Которой мы бреемся каждый день, — подхватил старший
— Какой у нас запас хода, напомните? — спросил Владимир Алексеевич.
— Девять тысяч километров, — сообщил Нодия. — До Берлина можем долететь спокойно. Но нам туда не надо, — он надел наушники и попытался связаться с диспетчерской службой аэропорта Исла-Верде в Сан-Хуане.
— Советский борт РС-1 «Сергей Ермолов» вызывает аэропорт Исла-Верде, — сказал он по-английски. — Приём!
Тишина. Только гул электродвигателя и шум винта, рассекающего воздух над нашими головами.
— Советский борт РС-1 «Сергей Ермолов» вызывает аэропорт Исла-Верде, — повторил Нодия. — Приём!
Тишина.
— Странно, — сказал пилот. — Сан-Антонио-де-лос-Баньос! Советский борт РС-1 «Сергей Ермолов» вызывает Сан-Антонио-де-лос-Баньос! — он перешёл на английский. Приём!
Ни звука.
Я огляделся. Свет за прозрачной кабиной гравилёта изменился. Свет и краски. Свет будто потускнел, а краски пожухли. На первый взгляд всё то же самое, но на самом деле — не то. Синий цвет океана под нами теперь отливал свинцом, да и видимость явно упала. Какая-то непонятная мгла появилась в воздухе. Так бывает при солнечном затмении. Только вот никакого солнечного затмения не наблюдалось.
— Попробуй вызвать Гавану, — сказал я.
Нодия попробовал. С тем же результатом.
— Связи нет, — доложил. — Нас никто не слышит, и мы никого. Эфир вообще пустой, одни помехи.
— Главный компас отказал, — сообщил Сергеев, пощёлкав пальцем по прибору.
— Путевой тоже, — сказал Нодия и добавил по-грузински. — Дзукна! [2] Впервые такое вижу.
— Спутниковый телефон? — вспомнил я о чуде современных советских технологий, которое имелось на гравилёте.
Однако и спутниковая связь была мертва.
— В круг, говоришь, превратится? — осведомился Аркадий Натанович.
— Девять тысяч километров — это большой запас хода, — сказал Владимир Алексеевич.
— Вы обратили внимание, как изменился свет снаружи? — спросил Борис Натанович.
Я быстро думал. Происходящее мне совсем не нравилось.
Вошёл в орно, попытался нащупать линии магнитного поля и не смог этого сделать. При этом ауры моих товарищей просматривались привычно хорошо. Да что ж такое, Бермудский треугольник в самом деле существует? Вспомнилось Пятно Безмолвия на самом большом материке Гарада Лур-Парралд [3] — обширная область суши размером примерно восемьдесят тысяч квадратных километров, набитая атмосферными, магнитными, погодными и геофизическими аномалиями, словно ящик Пандоры из земной мифологии бедами и несчастьями. Как там было сказано в древней неписанной инструкции для путешественников, пересекающих Пятно Безмолвия тем или иным способом? «В случае отказа компаса, потери радиосвязи, ориентировки и чувства уверенности, остановись и подожди — само пройдёт». К лётчикам, правда, до появления гравилётов эта инструкция не подходила, но они всегда старались обойти Пятно Безмолвия стороной.