Чужак из ниоткуда 4
Шрифт:
Я быстро думал. Значит, «Горное эхо» — звездолёт, которым должен был управлять Кемрар Гели, наконец, достроили, и он добрался до Солнечной системы. Неожиданно. Я-то собирался станцию Дальней связи на Луне строить, а оно вон как… Но почему изменили план для первого полёта? Помнится, мы собирались лететь вообще в другую сторону.
Значит, были получены новые данные, ответил я сам себе. Скорее всего, подтверждающие то, о чём мне сообщили дельфины. Если гарадские астрономы доказали, что два с половиной миллиона земных лет назад наша система Крайто-Гройто зацепила
Но что делать в этом случае мне?
Момент выбора. Или отдавать инициативу другим и потом долго доказывать, что ты не верблюд (в смысле гарадец). Или…
Я посмотрел на часы.
Десять минут до ухода Каллисто в радиотень.
Рискованно, чёрт. Очень рискованно. Все последствия того, что я собираюсь сделать, просчитать невозможно. Что ж, кто не рискует, тот не пьёт земное шампанское с гарадским твинном — коктейль, который я придумал только что.
— Одну минуту, господа-товарищи, — прервал я горячее обсуждение присутствующих. — Это важно. Мы можем передать на Каллисто сообщение? Прямо сейчас, пока у нас есть несколько минут? На том же языке.
— Как это — на том же? — не понял Нуччи.
— Потом объясню, — пообещал я. — Времени мало. Но они должны понять, что мы их услышали и даже знаем, откуда они.
— И откуда? — скептически осведомился Фрэнк Дрейк.
— Планета Гарад, они же сами сказали. Двойная звёздная система Крайто-Гройто. Двести тридцать девять световых лет от нас в рукаве Ориона. Звездолёт, на котором они прибыли, называется «Горное эхо». Ну?
— Что ты собираешься им сказать? — спросил меня по-английски Аркадий Натанович.
— Что мы их услышали, знаем, кто они и готовимся к переговорам и встрече.
— Разумно, — кивнул Борис Натанович.
Генри Митчелл, Мэттью Нуччи и Эрик Хэнкс переглянулись.
Митчелл вытер носовым платком пот со лба, едва заметно кивнул Нуччи и пробормотал:
— Если что — уволюсь. Так и знайте.
После чего быстро перекрестился ладонью справа-налево.
Ну да, подумал я. Американец итальянского происхождения. Католик.
Нуччи переключил что-то на приборах, достал микрофон на подставке, быстро проверил и сказал:
— Работает. Садись и говори. У тебя пять минут.
— Мне хватит и одной.
Я уселся, пододвинул микрофон и, волнуясь, сказал по-гарадски:
— Внимание! Говорит
Сделал двухсекундную паузу и повторил сказанное.
Это были одни из самых напряжённых и даже где-то безумных часов в моей жизни.
Нужно было:
Первое. Связаться с руководством Союза и доложить, что миссия в Пуэрто-Рико удалась. Пусть и не так, как мы предполагали.
Второе. Разработать дальнейшие планы.
Третье. Объяснить, откуда я знаю язык пришельцев.
Последнее было одновременно и труднее всего, и проще. Труднее, потому что я сам не понимал, каким образом сознание инженера-пилота Кемрара Гели с планеты Гарад попало в тело советского мальчишки Сергея Ермолова. Проще, потому что не приходилось лгать и напускать туману. Я просто говорил, что есть.
Но сначала всё-таки — руководство.
В Москве было без пяти минут два часа ночи, когда я вышел из административного здания обсерватории и направился к вертолётной площадке.
Солнце только что зашло, и запад пылал красивыми и яркими закатными красками.
Незаметно появились Борис и Антон, охраняющие гравилёт.
Молодцы, бдят.
— Что-то случилось? — осведомился Борис, подходя.
— Много чего, — сказал я. — Но к нашей безопасности сие не относится, если ты об этом. Пока во всяком случае.
— Ага, — глубокомысленно заметил Борис и отошёл.
Я залез в гравилёт снял трубку спутникового телефона. На этот раз он работал.
В Москве была уже суббота. Зная привычки Леонида Ильича, я позвонил сразу на дачу по телефону, известному очень немногим людям.
Длинные гудки. Один…второй…третий… четвёртый…
Только бы сработал. На Кайсосе, помнится, этого не случилось. Впрочем, там вообще никакая связь не работала…
— Слушаю, — послышался в трубке сердитый хрипловатый, уже ставший родным, голос.
— Доброй ночи, Леонид Ильич. Простите, что разбудил.
— Серёжа, ты, что ли? — голос генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза потеплел.
— Он самый. Ещё раз прошу прощения за поздний звонок.
— Ну, ты же, небось, не просто так звонишь? Погоди, я в кабинет перейду.
Я прямо-таки видел, как Леонид Ильич встаёт с кровати, суёт ноги в тапочки и, подхватив телефон, шлёпает в кабинет. Можно переключить вызов на аппарат в кабинете, но он не умеет этого делать, ему проще так.
Чиркнула спичка. Ага, закурил свою любимую «Новость». Нет, не бросит он курить. Ну и ладно, неволить не стану.
— Слушаю тебя, — голос бодрый, проснувшийся.
— Звоню из Пуэрто-Рико, Леонид Ильич, из обсерватории в Аресибо. У меня сразу две новости и обе сногсшибательные. Или даже сногосшибающие. Так что вы лучше сядьте.
— Да сижу я, сижу. Нашёл дурака. Сногосшибающие в хорошем смысле или плохом?
— Это как посмотреть. Но лично я думаю, всё-таки, в хорошем.
— Давай, выкладывай.