Чужак в стране чужой
Шрифт:
– Знаю. Стерегут. Вот об этом-то мы и побеседуем.
– Не понимаю, о чем тут беседовать.
– Потом объясню. Я вообще не хотел об этом упоминать, пока не напичкаю тебя животными белками и этиловым спиртом. Так что сперва поедим.
– Наконец-то что-то разумное. А как, оплатит газета поход в «Нью-Мэйфлауэр»? Ну, сознавайся.
– Джилл, – вздохнул Какстон, – я бы не рискнул идти с тобой в ресторан ближе чем в Луисвилле. А туда эта таратайка будет тащиться часа два, не меньше. Давай поужинаем
– Ага, Муху приглашал Паук. Знаешь, Бен, я сегодня слишком устала, чтобы заниматься вольной борьбой.
– А тебе и не потребуется. Честное-пречестное.
– Тоже немногим лучше. Полная безопасность в твоем обществе – точный признак, что я сильно сдаю. Ладно, бог с тобой, поверим в честное-пречестное.
Какстон поработал на клавиатуре, машина, кружившая в ожидании дальнейших распоряжений, встрепенулась и послушно направилась по заданному ей адресу, а Бен начал набирать какой-то телефонный номер.
– Слушай, радость моя, – повернулся он к Джилл, – сколько времени тебе нужно на предварительное проспиртовывание? Я кухню на стейки настрою.
Джилл всесторонне обдумала услышанное.
– Ах, значит, в твоей конуре есть личная кухня!
– Ну, что-то вроде. Стейки поджарить можно, я справлюсь.
– Нет уж, стейки поджарю я. Дай сюда телефон.
Джилл сделала заказ, предварительно убедившись, что Бен не возражает против цикорного салата.
На крыше они вышли из такси и спустились к Бену.
Квартира оказалась старомодной, без изысков, единственная роскошь – пол в гостиной, представлявший собой самую настоящую лужайку, поросшую самой настоящей травой. В прихожей Джилл скинула туфли, ступила на прохладные зеленые стебли босиком, пошевелила пальцами.
– Господи, – вздохнула она, – хорошо-то как. У меня же непрерывно ноги ноют, с того самого времени, как пошла в медучилище.
– Так присядь.
– Нет, хочу получше запомнить это блаженство.
– Как знаешь.
Бен отправился на кухню смешивать мартини.
Никакое наслаждение не длится вечно; через некоторое время Джилл еще раз вздохнула и пошла хлопотать по хозяйству. Подъемник уже доставил стейки, а заодно и печеную картошку, которую надо было только разогреть в коротковолновке. Джилл быстро соорудила салат, сунула его в холодильник, набрала на клавиатуре указания, как именно следует прожаривать мясо и разогревать картошку, но включать плиту не стала.
– Бен, – повернулась она к хозяину дома, – а дистанционное управление у тебя есть?
– А как же.
– Я пульт не могу найти.
Бен внимательно изучил набранную гостьей программу, удовлетворенно кивнул и щелкнул тумблером.
– А что бы ты делала, если бы пришлось готовить на костре?
– Невелика хитрость, ведь я же была в скаутах. А вот ты – сильно сомневаюсь, чтобы
Он оставил подколку без внимания, взял поднос и направился в гостиную. Джилл последовала за ним, уселась у ног Бена, прямо на траву, расправив юбку, чтобы не измазать зеленью. Они занялись коктейлями. Стоявший у противоположной стены аквариум оказался замаскированным стереовизором; Бен включил его, не вставая с кресла, и резвившиеся в воде гуппи и тетры сменились объектом значительно менее симпатичным – лицом известного телевизионного комментатора Огастуса Грейвза.
– …Можно со всей определенностью утверждать, – со всей определенностью утверждал пресловутый уинчелл, – что Человека с Марса накачивают транквилизаторами, дабы помешать ему ознакомиться с этими фактами. Правительство оказалось бы в крайне…
Нажимом кнопки Какстон вернул рыбок на место.
– Да ведь ты, старина, – дружелюбно сообщил он исчезнувшему Грейвзу, – знаешь не больше моего. Хотя, – тут его лоб озабоченно нахмурился, – может, это и правда – насчет правительства и транквилизаторов.
– Никаких там нет транквилизаторов, – сказала Джилл и чуть не прикусила себе язык.
– Что? А ты, лапуля, откуда знаешь?
– Человеку с Марса не дают ни транквилизаторов, ни седативов. – Она сообразила, что сказала больше, чем следовало, и теперь нужно было как-то выкручиваться. – Он находится под круглосуточным наблюдением, но никаких указаний о применении лекарственных препаратов не поступало.
– Ты точно знаешь? Он что, твой пациент?
– Нет. М-м-м… более того, есть распоряжение не подпускать к нему женщин. За исполнением этого приказа зорко следят наши славные морпехи.
– Да, – кивнул Какстон, – мне рассказывали. Ну, значит, тебе просто неоткуда знать, накачивают его транквилизаторами или нет.
Джилл уставилась в пустой бокал, раздосадованная тем, что ей не верят. А чтобы подтвердить свои слова, ей придется признаться в своем проступке.
– Бен? Слушай, Бен, а ты меня не заложишь?
– Как? Кому?
– Ну, вообще.
– Хм-м… широкая постановка вопроса. Ладно, не заложу.
– Тогда налей.
Как только Бен исполнил просьбу, Джилл продолжила:
– Так вот, я точно знаю, что этого марсианина не держат на игле. Я с ним разговаривала.
– Ведь чувствовал я, чувствовал, – присвистнул Какстон. – Бен, сказал я себе утром, отлови-ка ты Джилл. Она – главный твой козырь. Пей, сладкая моя, пей. Можешь прямо из кувшина.
– Спасибо, я не тороплюсь!
– Исполню любой ваш каприз, миледи. Позвольте растереть ваши бедные усталые ножки?! Только вам придется дать интервью. Публика внимает вам с затаенным восторгом. Начнем с самого начала. Каким это таким…