Чужак
Шрифт:
— Ты заслужил передышку, — тяжелая рука Джуффина легла на мое плечо. — Это мой маленький подарок. Вообще-то все, что с тобой происходит, ты должен переваривать самостоятельно, без посторонней помощи. Но от любого правила иногда можно отступить — ежели недалеко и ненадолго… Тем более что мне сейчас требуется все твое внимание, а не его жалкие ошметки. Ясно?
Я молча кивнул, наслаждаясь отсутствием привычной ноющей боли в груди, верной спутницы каждой моей утраты… Джуффин вернулся на место и продолжил рассказ.
— Мой земляк выглядел смертельно перепуганным. Он утверждал, что Кеттари исчез. Вернее, лежит в руинах! Его спутник находился в сумеречном состоянии рассудка, а безумием от него пахло, как потом от фермера! Беднягу пришлось отправить в Приют Безумных, какая уж там тюрьма: он и имя-то
Я не мог сдержать улыбку: столько убийственной иронии было в интонации шефа.
— Пошли дальше, Макс. Через несколько дней из Кеттари прибыл очередной караван, нагруженный коврами. Пару дюжин надежных свидетелей процветания этого славного городка. Я мог расслабиться: все-таки мои беглецы просто заблудились! Но какой-то голос внутри меня упрямо твердил, что все не так просто… А уж если я обдумываю какую-то проблему дольше одного дня, это верный признак того, что дело пахнет кислым. Когда в Мире все в порядке, я и сплю спокойно. Такой уж у меня организм! У тебя, кстати, тоже, если я не ошибаюсь…
Я кокетливо вздохнул.
— Куда мне, сэр! Мой покой зависит от более приземленных вещей. Если не забыл сходить перед сном в уборную — сплю как убитый, если забыл — ворочаюсь с боку на бок и терзаюсь мрачными предчувствиями касательно ближайшего будущего Вселенной… Я же очень примитивно устроен, разве вы не знаете?
Джуффин ухмыльнулся и подлил мне камры: чистосердечное признание заслуживало награды!
— В придачу к моим собственным сомнениям, земляк чуть ли не ежедневно слал мне письма. Герб Королевской каторжной тюрьмы Нунда с тех пор так и стоит у меня перед глазами… Пришлось даже отвести специальный ящичек для его корреспонденции, чтобы не смешивалась с прочими бумагами… Содержание писем не отличалось разнообразием. Вот, взгляни на одно из них. Это, конечно, бумага: заключенным самопишущие таблички не положены. Но ведь, насколько мне известно, ты привык к бумаге?
Джуффин открыл маленькую шкатулку, извлек оттуда квадратик плотной бумаги и протянул его мне. Я с любопытством уткнулся в чужую корявую писанину.
«Сэр Почтеннейший Начальник, я боюсь, что вы мне так и не поверили. Но Кеттари действительно больше нет. Там пустое место, одни древние развалины! Я же не мог заблудиться: я знаю каждый камень в окрестностях. Я помню семь деревьев вахари у городских ворот. Они еще есть, а вот самих ворот нет! Только кучка камней, на которых еще сохранились остатки резьбы старого Квави Улона. И за ними — только пыльные камни».
Я вернул письмо Джуффину, тот задумчиво покрутил его в руках и спрятал обратно в шкатулку.
— Потом он умер, этот невезучий парень. Уже больше года назад. Вот его последнее письмо, оно несколько отличается от прочих… Еще один закон природы: чем дальше, тем интереснее! Держи, Макс.
Я получил новый бумажный квадратик и, спотыкаясь на изломах мелкого незнакомого почерка, начал читать:
«Сэр Почтеннейший Начальник, я снова решился отнять ваше время. Надеюсь, что вам все еще передают мои письма. Сегодня ночью я не мог уснуть. Я снова и снова думал о развалинах, которые ждали меня за теми деревьями. А потом я вспомнил, что мы с Захо долго бродили по этим развалинам. Наверное, тогда он и свихнулся, а я просто потерял память. До сих пор я был уверен, что мы сразу же ушли оттуда, и не мог понять, почему это Захо покинул разум. Он ведь не из Кеттари, так что если кому-то и следовало свихнуться, так это мне! А сегодня ночью я вспомнил, что мы зашли в разрушенный город, и я даже нашел развалины своего дома. А Захо сказал, что я зря переживаю: вот же площадь и высокие дома, и там гуляют люди. Но я ничего не увидел. А мой друг побежал туда, и я его долго искал. И иногда я слышал голоса людей, где-то далеко, так что я почти не разбирал, о чем они говорят. Только однажды я ясно услышал, что говорят о старом шерифе, сэре Махи Аинти, и очень удивился: он же исчез лет четыреста назад, когда еще и моих родителей на свете не было, а кто-то говорил, что он, дескать, сейчас придет и во всем разберется. А потом я нашел Захо, он сидел на камне и плакал, и не отвечал на мои вопросы. Я увел его оттуда, и мы отправились обратно в Ехо. Сэр Почтеннейший Начальник, не подумайте, что я решил что-то присочинить, я действительно вспомнил все эти подробности только сегодня ночью, и я крепко сомневаюсь, что вспомнил все, что со мной там случилось. Я очень прошу вас, разберитесь, что случилось с Кеттари. Я очень любил этот городок, и у меня там осталась младшая сестренка. Я хотел бы найти ее, когда выйду из Нунды, а это случится очень скоро…»
Здесь письмо обрывалось: маленький кусочек бумаги не мог вместить все откровения несчастного кеттарийца.
— А от чего он умер? — спросил я.
— Хороший вопрос! Все случилось более чем внезапно. Его вывели на прогулку, погода была ясная, сухая. Вдруг ударила молния. От бедняги остался лишь пепел, а его сторож отделался опаленными бровями и ресницами. Потом загрохотал гром, начался ливень… Дождь шел две дюжины дней без перерыва, первый этаж тюрьмы был затоплен. Под шумок у них сбежала чуть ли не дюжина заключенных: Нунда — это тебе не Холоми! Шуму было много… Знаешь, Макс, с самого начала я склонялся к тому, чтобы поверить своему земляку. Одна только его добровольная сдача властям чего стоит! Это как же надо было перепугаться, чтобы сотворить над собой такую глупость!.. Но знаешь, это последнее письмо и его странная смерть оказались последней каплей: я понял, что парень привел меня на порог одной из самых загадочных историй, какие только… Ты хотел о чем-то спросить, Макс?
— Да. Кроме приключений вашего несчастного земляка и его страхов… Есть еще что-то, о чем вы не говорите?
— Забавно, Макс! Твоя интуиция работает, даже когда это совершенно не нужно. Я бы и так рассказал… На самом деле ничего особенного, никаких жареных фактов, только одно маленькое наблюдение. Видишь ли, моих сомнений было достаточно, чтобы внимательно присмотреться к коврам, которые привозят из Кеттари. Голову могу дать на отсечение, что они чуть-чуть попахивают Истинной магией, хотя сделаны без ее участия. И все же… Знаешь, это странно. До сих пор я мог почуять ее присутствие в человеке, который обеими ногами увяз в тайне, даже если он сам об этом не подозревает, как было с тобой… Но вещи, неодушевленные предметы?! Никогда прежде не сталкивался с чем-то подобным!
Я пожал плечами.
— А дом сэра Мабы Калоха? Он же весь окутан тайной, его даже найти трудно… Ведь дом — это неодушевленный предмет, или я опять что-то напутал?
— Нет, ты абсолютно прав. И лишний раз доказал, что я нашел наилучшее решение этой маленькой, но интереснейшей проблемы…
— И какое же?
Я-то спрашивал, но мое сердце уже знало ответ. Оно отчаянно колотилось об ребра. Джуффин задумчиво кивнул.
— Ты уже сам все понял, Макс. Отправишься в Кеттари. Присоединишься к каравану, посмотришь, как там и чего… В крайнем случае просто ковер себе привезешь. Надо же обживать новую квартиру… Раз уж мне самому туда лучше не соваться, почему бы не съездить тебе? По большому счету, это — одно и то же…
— Ничего себе «одно и то же»!.. Да нет, я-то готов, но вот пользы от меня поменьше будет.
— Откуда ты знаешь? Может быть, и побольше. Тайны любят новичков, особенно таких фартовых, как ты. А мы, пожилые мудрецы, должны сидеть дома и думать тяжкую думу… Словом, я давно решил, что это дело специально создано для тебя, только не надеялся, что ты так скоро будешь готов… Да, кстати, я не думаю, что это слишком опасно.
— Ага… Посылая меня в Холоми разбираться с этим коротконогим привидением, вы тоже были уверены, что я справлюсь! А что получилось…