Чужак
Шрифт:
После обеда мне удалось убедить Лонли-Локли, что меня можно пустить за рычаг амобилера. Он очень не хотел рисковать: мое здравомыслие не внушало сэру Шурфу особого доверия. Но леди Мерилин так ныла!
Через час черепашьей езды я был вознагражден.
— Я не мог предположить, что ты обладаешь такой выдержкой! — одобрительно сказал мой суровый спутник.
Я подумал, что это самый крутой комплимент из всех, когда-либо достававшихся на мою долю.
— Чему ты так удивляешься, Гламма? — Я пожал изящными плечиками леди Мерилин. — Если мне говорят «нельзя»,
— Дело не в понимании. Амобилер едет с той скоростью, с какой хочет ехать возница, а наши желания не всегда находятся в гармонии с необходимостью…
— Что?! Ты это серьезно? Ничего себе новость!
— А ты не знал? — вежливо удивился Лонли-Локли. — Я был уверен, что ты намеренно используешь свою детскую мечту о большой скорости во время поездок.
— До настоящего момента мне казалось, что я просто не так осторожен, как прочие возницы, поэтому и развиваю максимально возможную скорость…
— Разумеется, что-то в этом роде я и имел в виду, когда не хотел пускать тебя за рычаг… Только никакой «максимально возможной скорости» не существует, все решает желание возницы. Но я недооценил твой самоконтроль. Думаю, мне следует извиниться.
— Прекрати, Гламма, какие могут быть извинения? Ерунда какая-то… Так что, все это время я управлял этой штуковиной, не зная, как она действует?
Я вздохнул и вытер вспотевший лоб. Слишком много странных новостей для одного дня!
— Главное, что ты умеешь это делать… Надо было сказать «управляла», а не «управлял», ты все время забываешь!
До наступления ночи мы ехали молча: Лонли-Локли, наверное, и так уже исчерпал трехлетний лимит слов, а я больше всего на свете боялся задать еще какой-нибудь вопрос: чудесных открытий на сегодня было вполне достаточно!
Ночь мы провели в большой придорожной гостинице. Наш проводник тут же засел в маленьком баре, где играли в «крак». Некоторые из путешественников с удовольствием к нему присоединились.
— Вот это и есть настоящий бизнес! — заметил Лонли-Локли. — Две ночи по дороге в Кеттари, две ночи на обратном пути… Этот Мастер Предводитель Каравана весьма богатый человек, я полагаю.
— Что, он еще и шулер?
— Нет, не думаю… Просто кеттарийцы очень хорошо играют в карты, это их национальный талант. Так что обчистить самого везучего столичного жителя не составляет для них никакого труда… Думаю, нам следует хорошо поспать, завтра нелегкий день.
— Да, конечно, — я ответил не слишком уверенно: вряд ли мне удастся заснуть в такую рань, даже после тяжелого дня.
— Знаешь, леди Мерилин, — сказал Лонли-Локли, забираясь под пушистое одеяло, — если ты не сможешь заснуть… В общем, я не думаю, что тебе стоит выходить из нашей комнаты. Это будет выглядеть не совсем правдоподобно: красивые замужние женщины обычно не сидят в баре до рассвета после тяжелого дня, проведенного в пути. Люди могут решить, что с нами что-то не так.
— Да мне и в голову не приходило… Никаких ночных прогулок! Если к леди Мерилин начнут приставать подвыпившие постояльцы, мне придется в них плюнуть, а это не отвечает моим скромным представлениям о конспирации…
— В таком случае прошу прощения. Хорошей ночи, Мерилин.
Мой спутник задремал, а я залез под свое одеяло и задумался. Мне было о чем подумать после нашей поучительной беседы, честное слово! Заодно можно было воспользоваться досугом и извлечь из-под моей волшебной подушки несколько сигарет…
Заснуть мне удалось только на рассвете, а уже через час безукоризненно одетый сэр Шурф совал мне в лицо поднос с камрой и бутербродами.
— Весьма сожалею, но через полчаса мы отправляемся. Думаю, тебе стоит воспользоваться своими запасами бальзама Кахара.
— Нет уж, лучше посплю в амобилере! — Я с трудом оторвал от подушки пудовую голову. — Спасибо за заботу, Гламма. Твоя жена — я имею в виду настоящую жену сэра Лонли-Локли… Она счастливейшая из женщин, я полагаю!
— Надеюсь, что так, — спокойно согласился сэр Шурф. — У меня странная судьба, Мерилин: настоящая жена или ненастоящая, а камру в постель ей подаю я, а не наоборот.
— Грешные Магистры, это что, неужели шутка?
— Это констатация факта. Если хочешь умыться, тебе следует поторопиться.
— Разумеется, хочу! — Я залпом прикончил камру. На еду даже смотреть было тошно.
Нет худа без добра: я устроился на заднем сиденье амобилера и заснул так крепко, что унылые однообразные равнины, простирающиеся на западе Угуланда, господа путешественники созерцали без моего участия. Сэр Лонли-Локли совершенно безрезультатно уговаривал меня выйти пообедать: я сердито буркнул: «Объяснишь этим господам, что даму укачало!» — и снова с головой нырнул в сладчайший из снов. Проснулся я незадолго до заката. Таким счастливым, спокойным и голодным одновременно я уже давно не был! Лонли-Локли спиной почувствовал мое пробуждение.
— Я взял несколько бутербродов из трактира, где мы обедали, — сообщил он. — Думаю, что это было правильное решение.
— Еще бы не правильное, ясновидец ты этакий! — благодарно сказал я. — Небось опять какая-нибудь гадость?
— Местная кухня отличается от столичной, это естественно, — заметил сэр Шурф. — Но не следует недооценивать возможность несколько разнообразить свою жизнь…
— А я — консерватор! — с набитым ртом сообщил я. — Может быть, сменить тебя, Гламма? Надеюсь, ты мне уже доверяешь?
— Да, разумеется. Если хочешь, можешь сесть за рычаг, хотя я пока не могу пожаловаться на усталость.
— Не следует недооценивать возможность несколько разнообразить свою жизнь! Это я тебя цитирую, между прочим…
— Да я так и понял.
Моя леди Мерилин устроилась поудобнее, взялась за рычаг и лихо закурила сигарету: я сгорал от желания воспользоваться плодами своей ночной работы. Лонли-Локли забеспокоился.
— Я не знаю, откуда берутся эти странные курительные принадлежности, но их следует скрывать от посторонних глаз! Что позволено сэру Максу, не к лицу простой горожанке леди Мерилин.