Чужак
Шрифт:
— Еще бы не редкостная! — рассмеялся я, с удивлением ощущая, как последний тяжелый камень падает с моего сердца. — Конечно, я буду это пить: кто я такая, чтобы отказываться от «Глотка судьбы»?
— Вот и славно.
Древнее вино оказалось темным, почти черным, на дне стакана мерцали какие-то едва заметные голубоватые искры.
— Хороший знак, Мерилин! — улыбнулась Меламори, постукивая пальчиком по краю стакана. — Кима говорил мне, что эти огоньки появляются, только если вино пьют люди… Как бы это лучше объяснить… Люди, с
— Кажется, я понимаю. Только у меня есть другая формулировка: «по-настоящему». Меня всегда поражало, как мало людей живут по-настоящему… Я понятно выражаюсь?
— Уж что вы с Максом действительно умеете делать, Мерилин, так это понятно выражаться! — Меламори покачала головой. — Вкусно?
— Спрашиваешь!
— Тогда выкладывай твою историю. Могу принести клятву молчания, если хочешь…
— Нужна мне твоя клятва! Просто слушай и смотри на меня, ладно? Мы с леди Мерилин — те еще сказочники…
И я обстоятельно изложил историю дикого костюмированного бала, блистательной королевой которого я оказался. Герой-любовник Мелифаро был главным героем финала.
— Грешные Магистры, я не подозревала, что еще когда-нибудь в жизни буду так смеяться! — вытирая слезы, прошептала Меламори. — Бедный Мелифаро, не везет ему с девушками! Ты бы все же подумала, Мерилин, где ты еще такого парня найдешь?
— Спасибо, я учту твой совет… Смотри-ка, уже светает. Когда же ты спать будешь?
— Ну, опоздаю на службу, подумаешь! Скажу сэру Джуффину, что давала тебе уроки женского кокетства.
— Да, это мне особенно пригодится. Учитывая кандидатуру моего будущего «спутника жизни»… — Я с трудом поднялся с низенького диванчика. — Пойду-ка я спать, Меламори. Да и тебе пора. Лучше мало, чем ничего!
— Не важно сколько, важно как… А сегодня я буду спать как убитая. Спасибо тебе, Мерилин! Передай сэру Максу, что это была отличная идея.
— Передам, — я зевнул и помахал ей рукой. — Хорошего утра, Меламори!
Замечу, что леди Мерилин тоже спала как убитая, чего с моим старым знакомым Максом давненько не случалось. У этой девочки было отличное каменное сердечко, куда надежней моего собственного!
На закате я пришел в Дом у Моста. Со мной была дорожная сумка, где поместились большая бутылка бальзама Кахара, ворох одежды (леди Мерилин понравилось ходить по магазинам) и моя зачарованная подушка, «затычка в Щели между Мирами» — по выражению сэра Мабы Калоха, величайшего из моих благодетелей. Что бы там ни случилось, а отправиться невесть куда без единственной чудесной возможности заполучить нормальную сигарету — это не по мне!
Сэр Джуффин Халли оживленно беседовал с каким-то загорелым блондином средних лет в ярком сине-белом лоохи. У парня был вид типичного спортивного тренера: мускулистые руки, свежий румянец и суровый, неулыбчивый рот. Не решаясь вмешиваться в их беседу, я послал зов своему шефу.
«Вы заняты, Джуффин? Мне подождать в приемной?»
— Ну что ты, леди Мерилин! — приветливо улыбнулся Джуффин. — Решил, что у меня посетитель, Макс? А кто говорил, что с внешностью сэра Шурфа у нас будут проблемы? Могу вас поздравить, ребята: вы — отличная парочка!
— Ты прекрасно выглядишь, Мерилин! — вежливо сказал неузнаваемый Лонли-Локли, поднимаясь с места и (о, грешные Магистры!) заботливо помогая мне сесть. — Должен заранее попросить у вас прощения, Макс, но в дальнейшем я буду вынужден обращаться к вам на «ты», поскольку так принято между мужьями и женами.
— Вы можете говорить мне «ты» и в менее экстремальных ситуациях, Шурф!
— Теперь меня зовут сэр Гламма Эралга, Мерилин. Разумеется, ты должна называть меня просто «Гламма», дорогая.
— Может быть, пока мы можем поговорить нормально? — взмолился я. — Так и свихнуться можно!
— Сэр Шурф абсолютно прав, — заметил Джуффин. — Чем скорее ты привыкнешь к вашим новым именам, тем лучше. Потом у тебя будут и другие заботы.
Хотел бы я знать: какие такие заботы он имел в виду?!
Я с любопытством уставился на Лонли-Локли: я впервые видел его без смертоносных перчаток, которые привык считать его настоящими руками. Теоретически я знал, конечно, что это не так, но сердце, которое сильнее рассудка, было твердо уверено, что эти сияющие смертоносные руки — и есть настоящие!
— Грешные Магистры, что у вас с руками, Шурф… Гламма?
— Ничего особенного. Если ты имеешь в виду перчатки, то они со мной, в ларце. Не думаешь же ты, дорогая Мерилин, что такого рода перчатки есть у всех горожан?
— Не думаю, конечно… Просто я никогда раньше не видел вас… тебя без них.
— Разумеется. Только ты должна говорить «не видела».
— Да, конечно. Извини, милый! — усмехнулся я. — А что у тебя с ногтями?
— А… Это первые буквы слов одного древнего заклинания. Без них перчатки убили бы меня самого… Боюсь, что теперь мне придется носить вот это… — Лонли-Локли показал мне шикарные перчатки из тончайшей синей кожи. — В дороге они не помешают, но, когда я буду в них обедать, это может вызвать некоторые подозрения…
— Ничего страшного. У всякого человека могут быть причуды. Пусть думают, что ты брезглив или боишься заразы…
— Привет, красотка! — В кабинет ворвался Мелифаро. — Ну как, не надумал остаться девчонкой и принять мое предложение?.. Мама была бы просто в восторге, — он взгромоздился на ручку моего кресла. — Наш Локи-Лонки, конечно, здорово похорошел, но я все равно лучше!
— Сэр Мелифаро, не приставайте к моей жене! — невозмутимо сказал преображенный Лонли-Локли. — И будьте так любезны выучить мою фамилию хотя бы к нашему возвращению, мы с вами все-таки не первый год знакомы!