Чужаки
Шрифт:
Он вышел в коридор и увидел несколько странного вида обитателей Бедлама, каждый из которых жил какой-то своей, обособленной жизнью. Некоторые еще не покончили с едой и сидели прямо на полу или на ступенях лестницы, ведущей куда-то наверх, тихо общаясь со своими мисками. Другие медленно бродили взад и вперед, бормоча что-то себе под нос. К Сайласу подошел маленький идиот и, потянув за полу, попросил:
— Лошадку, а? Хоцу лошадку.
Бонсайт невольно отшатнулся, а идиотик, пуская слюни, не переставал теребить его за платье.
— Отпусти джентльмена, Хили, — послышался у
Маленький человечек обернулся и согласно быстро-быстро закивал головой, после чего отпустил Сайласа и поковылял прочь. Сайлас тоже обернулся и увидел перед собой хорошо одетого высокого человека. Он был бы определенно красив, если бы не слишком длинный нос и крайне неприятное, жестокое выражение в глазах, да и вообще во всем облике.
— Итак, вы наш новый постоялец, — скорее утверждая, чем спрашивая, сказал он. — Меня зовут мистер Перкинс, и я возглавляю это славное учреждение. Я надеюсь, вам у нас понравится. — Жестокая усмешка мелькнула в уголках его губ, и он сделал жест, приглашая Сайласа пройтись по коридору. — У нас почти всем нравится. Особенно тем, которые пренебрегли заботами своих родственников и предпочли сбежать из-под их нежного, — это слово он почти выплюнул, — присмотра.
Тут Перкинс вопросительно посмотрел на Бонсайта, ожидая его реакции.
— Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, — сдерживаясь, ответил тот. — Я ниоткуда не сбегал, никаких родственников, ни заботливых, ни бессердечных, у меня здесь нет. И я уж совсем определенно не сумасшедший.
— Та-та-та, — как будто разговаривая сам с собой, отозвался Перкинс. — Все они так говорят. Все они полностью нормальны, а жестокосердные люди отправляют их под присмотр сторожей и запирают в лечебнице. Ничего, поверьте моему опыту, здесь мы вас быстро приведем в норму. И запомните, будете буйствовать, попадете вот в такое положение. — Тут он указал рукой на одну из открытых дверей.
На куче гнилой соломы сидел изможденный человек с горящими глазами. Сайлас обратил внимание, что в его каморке не было видно и следов завтрака. Человек был покрыт струпьями грязи и собственных экскрементов. Его ноги были скованы цепями, а еще одна цепь удерживала его за шею в непосредственной близости от стены. Когда они подошли ближе, человек бросился к ним, но туго натянувшаяся цепь удержала его на месте, тогда он начал бесноваться, выть и прыгать на своей цепи, как дикое животное.
Перкинс с брезгливостью посмотрел на несчастного сумасшедшего, а потом перевел свой неприятный взгляд на Сайласа, который смотрел на всю эту сцену с крайним ужасом.
— Кстати, — беря Бонсайта под руку, сказал его спутник, — кстати, к вам пришли. Посмотрим, может, посещение родных прояснит вашу память. Пойдемте.
И он увлек лорда по направлению к лестнице. Они поднялись на второй этаж и вошли в первую дверь справа по коридору. За ней оказалась небольшая полутемная комната, заставленная потертой, когда-то хорошей мебелью. Перкинс прошел вперед и уселся за большой письменный стол, стоявший у окна. Сайлас остался стоять у дверей, осматриваясь в новом месте.
— Вы хотели его видеть, — сказал человек за столом, —
Тут Бонсайт перевел свой взгляд правее и только тогда увидел женщину, которая сидела в кресле с высокой спинкой и утирала кружевным платочком глаза. Она подняла голову, отняла платочек от лица, и Сайлас вздрогнул, узнав в «убитой горем» женщине Эллину. Она издевательски улыбнулась ему под прикрытием платка и горестно вздохнула, подмигнув при этом левым глазом. Сайлас замер, полностью сознавая свою беспомощность и ее полную власть над ним в этой дикой ситуации.
— Вы знаете, доктор, — плачущим голосом сказала Эллина, — это был такой удар для нас. Такой удар. После всего, что мы для него сделали. Все соседи ополчились на нас, требуя, чтобы его посадили в тюрьму после того, как он сбросил этого несчастного с лестницы… Но мы не пошли на это, мы отвели ему маленькую уютную комнатку, где он мог жить и заниматься. Мы кормили его три раза в день. Мы даже водили его гулять и в церковь! И вот после всех трудов и забот он убежал! Мы искали его день и ночь, мы так боялись, что он опять что-нибудь натворит. Я не удивлюсь, если там, где мы его обнаружили, найдут мертвое тело! После того, как он поступил с теми, кто его любит!
Тут она еще раз надрывно всхлипнула и разрыдалась в голос, не забывая бросать хитрые взгляды на Сайласа.
— Ай-яй-яй, — протянул Перкинс, рассматривая свои безупречно отполированные ногти. — Как не стыдно. Но теперь он у нас, и мы приглядим за ним. Как следует.
Эллина кивнула головой, по-прежнему хныкая в платочек.
— Доктор, — сказала она, — позвольте перед разлукой (хотя мы, конечно, будем навещать несчастного Сайласа!) поговорить с ним наедине.
— Ну, не знаю, — ответил Перкинс. — Это может быть небезопасно.
Но заметив что-то, что незаметно показала ему посетительница (а Бонсайт ни секунды не сомневался, что это деньги, так же как не сомневался, что тип, возглавлявший эту тюрьму, которую почему-то назвали больницей, такой же доктор, как и он сам), Перкинс встал из-за стола и вышел, предупредив:
— Пять минут!
Когда они остались одни, Эллина отбросила притворство и спросила медовым голосом:
— Ну как, мой милый лорд, теперь вы чувствуете себя лучше? Только представьте, теперь никаких забот, никакой беготни, еда, сон, покой, милые соседи. Вы не находите?
Сайлас с трудом сдержался, чтобы не броситься на нее, но, вспомнив о недюжинной силе и способностях к телепортации чужаков, предпочел сдержаться.
— Рад тебя видеть, — почти спокойно сказал он. — И как же ты меня сюда упекла?
— О, это было не сложно, — удовлетворенно вздохнула Эллина. — Я кое-кого немножко подкупила, кое-кого немножко напугала. Ты знаешь, у меня в этом времени неплохие связи. Потом объявила, что мой сумасшедший брат сбежал из-под надзора, указала примерное место его нахождения. Мы же присматриваем за ва-а-ми! Мой агент собрал людей, и вот вы здесь! Под присмотром и без этого своего набора глупых игрушек. Вуаля! Думаю, вы здесь и останетесь, — задумчиво произнесла она, — если, конечно, случайно не погибнете. Здесь очень серьезный персонал, они не любят, когда им перечат…