Чужая для монстра
Шрифт:
Я вынырнула в реальность, вернув себе слух и острое ощущение потери важного и значительного. Скосила взгляд на кинжал, все еще торчащий из груди, уловила момент, когда Рейвен метнулся ко мне, подхватывая мое ослабевшее тело. Поняла, что наш разговор с Матерью занял не более мгновения в реальности, и я все еще истекаю кровью. Некромант, на пределе сил заставив свое войско вновь подняться и защищать вход, присоединился к бывшему главнокомандующему.
— Ты можешь ее спасти? — теплое дыхание мужа у самого уха и его руки, казалось, удерживали меня среди живых.
— Могу залечить рану, —
— Кого мне нужно уничтожить, чтобы спасти жену? — я заметила, как Рейвен недобро покосился на Мать.
— Подозреваю, что меня, — новое действующее лицо оказалось неожиданностью для всех, включая с жалостью взирающего на меня Демиурга.
На том месте, где еще недавно рыхлой кучкой покоился прах Императора, закружились золотистые огоньки. Они вращались с бешеной скоростью, формируя внутри себя тень, вскоре приобретшую очертания и форму. Вполне материальную и самоуверенную форму в виде незнакомого, совершенно обнаженного молодого мужчины с глазами неестественного цвета расплавленного золота и сияющими белоснежными волосами.
— Здравствуй, — обратился он почему-то именно ко мне, игнорируя застывшую от удивления Мать, — на этот раз твое воплощение радует взор.
— Свет? — игнорируя пришельца, с опаской поинтересовалась у застывшего Демиурга. Та не ответила, лишь прикрыла призрачные веки, словно не веря в то, что происходит.
— Не стоит! — заметив резкий жест со стороны некроманта, широко улыбнулся пришелец, укутываясь сиянием, словно тяжелой, ниспадающей к ногам тканью.
И Аранда, видимо поддавшись чужой силе, медленно опустил руки. Рейвен прижал меня к себе, делясь теплом, к сожалению, мое тело быстро теряло силы и кровь. Кинжал в груди уже не причинял сильной боли, она отступила на задний план, принеся онемение.
— Как я вовремя, — оглядев нашу группу, пришелец направился ко мне. Рейвен выставил клинок, преграждая ему путь. Пришелец не меняя выражения лица, без особых усилий преодолел разделявшую нас преграду. И по мере его движения сталь, нанизываемая на тело чужака, плавилась и стекала на пол серебристой лужицей. — И мне бы возмутиться — Собор разрушили, Императора развеяли, меня едва не выгнали.
— Это мой мир! — жестко напомнила Мать.
— Знаю, детка, знаю, — отмахнулся пришелец, — я не претендую. Забирай, если в силах сохранить. Если же нет — уйди с дороги. Пока не развеял, как ты моего несчастного жреца.
— Он заслужил! — крикнула Демиург.
— Никто не спорит.
Пришелец оказался слишком близко. В тот же миг, попытавшийся его остановить Рейвен, пролетев большую часть зала, врезался в кованую решетку, и тяжело упал на пол, а Кадир застыл в странной позе не в силах пошевелиться.
— Вы хотели меня победить с этим недомутантом, пацаном, играющим с мертвяками и полумертвой девкой, лишенной силы? Мне почти страшно. За вас. Особенно за девку. Хороший потенциал. Был. До того, как она выгорела. Сейчас же оболочка почти разрушена и готова явить миру своего Демиурга.
Пришелец склонился надо мной и одним рывком вынул из груди кинжал, затем из его ладони появилось
— Как ты смеешь?
— Смею, дорогуша, смею. Слабый никчемный Демиург не заслуживает целого мира. А вот сильная оболочка, способная его сдержать, вполне пригодится.
— Тварь! — выдавила Мать, и я полностью была с ней согласна. Странно осознавать себя нужной лишь в качестве сдерживающего фактора, тюрьмой для могущественного существа. Особенно когда между его свободой и темницей лишь твое хрупкое тело.
— К чему оскорбление? — притворно удивился пришелец, — я искренен с тобой. Твоя глупость привела планету к гибели. Не в моих планах было терять такой вкусный мир. Его бы хватило надолго. Но тебе не сиделось в смертном теле, хотелось вернуть то, что ты так бездарно отдала глупым и жадным людишкам. Наслаждайся, у тебя это почти получилось.
Пришелец прислушался к доносившемуся из окон клекоту и шуму крыльев и нахмурился. А после, не успела сообразить, что происходит, как замок дрогнул, плиты пола прорезала тонкая трещина, которая расширилась на глазах, отделяя нас от чужака. Стекла на панорамных окнах разлетелись на осколки, впуская людей в форме герцога Сальеро и хранителей планеты.
Ящеры, чтобы пробраться в небольшой по сравнению с их габаритами зал, разносили стены, лишенные магической защиты. Охрана императора покидала поле боя, не желая стать жертвами тварей, которых они опасались столько лет.
— Мило. Но глупо. Чего ты хочешь этим добиться? — пришелец обернулся к Демиургу.
— Не я ими управляю, — улыбнулась Мать, чувствуя в вопросе Света злость, смешанную с сомнением. Чужой бог определенно не понимал, что происходит и был раздражен. — Но советую подумать о том, что ты сейчас далеко от места своей силы, мой мир больше не будет твоей кормушкой.
— Твой мир будет стоять передо мной на коленях, — голос чужака изменился, заклокотал. Словно из его глотки пытались кричать сотни разных голосов. А затем, чужак перестал быть Светом. Он начал меняться. На наших глазах с него сползала белоснежная кожа, падая ошметками на пол, сияющие глаза потускнели и заполнились тьмой. Тело перестало напоминать человеческое, становясь похожим на тело зверя, точнее, ужасного монстра с бронзовой кожей, расчерченной дорожками черных вен, когтями, размером со средний клинок и мордой, сохранившей человеческие черты лица, но с абсолютно жуткими глазами, из которых на нас взирало что-то потустороннее, древнее и очень злое.
Я успела услышать крик Альбера «Беги!» и оказалась оттеснена с дороги монстра, медленно опускавшегося на четыре изогнутые лапы. А затем зверь оскалился и прыгнул. Рейвен успел встать передо мной и выставить обломанный после прошлой атаки и своего ужасного падения меч. Лезвие не смогло повредить бронированную кожу, а сопротивление разозлило его еще больше.
Я прислонилась к стене, стараясь не путаться под ногами у мужа и брата, ставших плечом к плечу против потустороннего пришельца. Аранда, активно пытающийся сбросить сковывающие его путы, упал, задыхаясь на пол, и несколькими извивающимися движениями подполз ко мне.