Чужая дуэль
Шрифт:
— Не знаю, зачем вы сюда пожаловали, но могу сказать, что однозначно ошиблись адресом. Меня зовут Иннокентий Поликарпович, — выдержав паузу, с нажимом повторил, — Бурмистров, Иннокентий Поликарпович. Или паспорт показать?
— Ну что вы, право, господин Исаков? — Незнакомец уже откровенно хихикал. — Кого вы пытаетесь обмануть дешевеньким маскарадом? Впрочем, — гибкая фигура неуловимым змеиным движением выскользнула из кресла и оказалась в шаге от меня, заставив отступить к выходу, — можете называться, как хотите — это к делу не относится. Только имейте в виду, я все, — теперь он издевательски выделил «все», весьма непрозрачно намекая на мое подлинное происхождение, — о вас знаю.
— Кто вы? — Несмотря на то, что голос предательски дрогнул, ствол, тем не менее, продолжал смотреть ему в живот, а указательный палец уже выбрал свободный ход спускового крючка.
По едва уловимым признакам я скорее не увидел, а интуитивно почувствовал сквозь браваду — гость нервничает. Получить пулю в упор явно не входило в его планы. Видимо поэтому он примирительно поднял ладони, словно демонстрируя отсутствие оружия.
— Я тот, кого одна наша общая знакомая называет Странником. А еще, — он неожиданно открыто улыбнулся и хитро подмигнул, — она однажды проговорилась, что искренне полагает, будто имеет дело с ангелом. Смешно, правда?
— Кому как, — неприветливо пробурчал я, но оружие опустил, резонно рассудив, раз у этого странника-ангела есть ко мне дело, то опасаться внезапной атаки пока не стоит. Хотел бы, давно напал.
Откровенно переведя дух, он протянул руку и представился:
— Георгий.
Мне ничего не оставалось, как, внутренне усмехнувшись столь незамысловатому, но действенному приему, принять правила игры. Продолжая сжимать подсвечник в левой руке, правой я убрал револьвер в кобуру и пожал крепкую, холодную и удивительно, до скрипа, сухую кисть.
— Вот и замечательно, — оживился Георгий, суетливо потирая ладони. — А для вас, Степан Дмитриевич…
— Чего уж там, — махнул я рукой. — Можно без церемоний — просто Степан.
— Отлично! — В тридцать два зуба улыбался гость. — Исключительно для вас, Степан, у меня есть особый презент. Смею надеяться — оцените по достоинству.
Он жестом фокусника извлек откуда-то из густой тени под креслом темно-зеленую банку с пивом. При виде её я помимо воли ощутил во рту давно забытый вкус и чуть не захлебнулся слюной.
— Берите, берите. Не стесняйтесь, — подзадоривал Георгий. — В кои-то веки случай подвернулся. Да и я, пожалуй, компанию составлю. Грешен, хоть и ангел, люблю иногда пивком холодненьким разговеться. Да еще в приятной компании. Что может быть лучше, а?
Все еще плохо веря своим глазам, я поставил свечу на стол, принял из его рук потную ледяную банку, поддел ногтем жестяной язычок и надолго к ней приложился.
Живительная влага, легко скользила по пищеводу, попутно активно воздействуя на вкусовые рецепторы, сигналы от которых, в свою очередь, воскрешали изрядно потускневшие воспоминания из прошлой жизни. А искуситель уже предлагал сигарету:
— Ваши любимые, не ошибся? Да вы присаживайтесь, присаживайтесь. Что это мы все топчемся как на приеме каком официальном? В ногах-то правды нет.
Только после того, как мы, перебрасываясь ничего не значащими фразами, опустошили по паре баночек, а их в дальнем углу притаилось ни много, ни мало, целых четыре упаковки по двадцать штук в каждой, и плавно перешли на «ты», Георгий, наконец, приступил к основной части. Начал он с провокационного вопроса:
— Домой хочется?
Я, ощущая, как хмель мутит разум, как-никак пиво изрядно разбавило выпитое за обедом вино, прищурился на собеседника:
— А ты как думаешь? — мой язык уже начал слегка заплетаться.
— Как у вас говорят — в гостях хорошо, а дома лучше. Это я понимаю.
— Да что ты можешь понимать?! — угрожающе качнувшись в его сторону, вдруг вызверился я. — Это ж с твоей подачи мне здесь околачиваться приходиться, правильно?! Думаешь, я не понял, кто ты такой?! Пришел, понимаешь, пивка приволок, сигареткой угостил, и все, грехи замолил? Что ты тут сидишь — душу тянешь? Вываливай уже, зачем приперся или двигай на хрен отсюда!
Меня на самом деле не шутку разозлил такой примитивный подход Георгия. Само собой ему что-то от меня было нужно. Что-то очень важное для него и для тех, кто за ним стоит. И, скорее всего, предложенная мне миссия как водится, будет сопряжена с немалым риском. Иначе, для чего такие церемонии?
Однако как-то не вязалось стоящее за этим фальшивым ангелом могущество, способное запросто переместить человека во времени, с дешевым заигрыванием передо мной, а уж тем более неуклюжей попыткой напоить. Поэтому-то я и решил на всякий случай прикинуться изрядно захмелевшим. Чем черт не шутит, вдруг он расслабится и сболтнет лишнего?
— Хорошо! — абсолютно трезвым голосом, с отчетливо прорезавшимися нотками неприязни, ответил Георгий и для убедительности прихлопнул по столу ладонью. — В самом деле, хватит уже рака за камень заводить.
По всей видимости, он решил, что довел меня до нужной кондиции. Подыгрывая, я, наклонившись вперед, рыгнул для убедительности и, заикаясь, выдавил:
— Д-давай. Д-давно пора.
И тут, внезапно прерывая степенную, в общем-то, беседу, Георгий метнулся ко мне, коршуном навис сверху, до хруста стиснув подлокотники кресла. Жарко дыша в лицо, и неприятно брызгая слюной, взвизгнул:
— Как ты здесь оказался? Как?
Изо всей силы пихнув раскрытой ладонью в грудь, одновременно подсекая ноги, я обрушил его на пол. Выпрыгнул из кресла и, не давая опомниться, наступил на горло. Не обращая внимания на хрип и безуспешные попытки освободиться, прошипел:
— Это ты, скотина, меня спрашиваешь? Да ты же сам, сволочь, меня сюда зашвырнул. А теперь пришел развлечься, поиздеваться? У-у-у!!! — я усилил давление на его глотку. — Убью гада!
Георгий отчаянно извивался на скрипучих, плохо пригнанных досках, скрюченными пальцами вцепившись в мою лодыжку. И только когда он посинел и почти перестал подавать признаки жизни, я убрал ногу и, как ни в чем не бывало, вернулся в кресло. Закурив, стал с интересом наблюдать, как не в меру прыткий гость возвращается к жизни.