Чужая дуэль
Шрифт:
— Ба! Какие люди?! Где пропадать изволили, Степан Дмитриевич?!
Судя по всему, уже успевшему поправить голову полицейскому очень не понравилось отсутствие моего привычного маскарада и, похоже, именно поэтому он так взбеленился. Еще толком не сообразив, хорошо это, или плохо, что Селиверстов оказался в трактире, первым делом я решил его угомонить. Стремительно подскочив со стула, и наехав грудью на вынужденного отступить околоточного, ответно оскалился:
— Да вот, так получилось, Петр Аполлонович. Жизнь, понимаете ли, заставила временно покинуть ваши гостеприимные края. Однако все обошлось. Вернулся, как видите, — и демонстративно отодвинул стул рядом с собой. — Присоединитесь к нам, или как?
Селиверстов качнулся, икнул, соглашаясь, махнул рукой:
— А почему бы и нет? Но, — он прицелился мне в грудь указательным пальцем, — одно условие. Немедленно представьте меня даме.
— Извольте, — присоединяясь к игре, я коротко поклонился и отчеканил: — Знакомьтесь — Дарья Архиповна, — затем, повернувшись к спутнице, продолжил: — Этот шумный тип местный околоточный надзиратель Петр Аполлонович Селиверстов. Вы не против, если поименованный господин составит нам компанию, — и, усмехнувшись, добавил после небольшой паузы. — Вообще-то он безобидный… И все равно не отстанет.
Тем временем, полицейский уже лез лобызать руки не ожидавшей подобного напора Дарье, а мне только и оставалось, посмеиваясь, диктовать заказ.
Несмотря на столь неоднозначное начало, в итоге вечер удался. Наскоро перекусивший Селиверстов, на удивление категорически отказавшийся от спиртного, очень быстро пришел в себя и оказался исключительно галантным кавалером. Он, как мог, развлекал компанию рассказами о комичных ситуациях, случившихся с ним и его коллегами по службе, коих оказалось великое множество. Когда же поддавшаяся уговорам выпить бокал вина, раскрасневшаяся от смеха Дарья, заметно расслабилась, рассыпался в извинениях и выволок меня на улицу.
Глубоко вдохнув морозного воздуха, мы синхронно закурили, и околоточный, как будто не он только что балагурил как заведенный, угрюмо спросил:
— Чего это ты вдруг раскрылся? Неужто все опасности позади?
Я смерил его долгим взглядом, и дружески похлопав по плечу, тяжело вздохнул:
— Да нет, мой друг. Пожалуй, все только начинается.
— Так в чем же дело? — Селиверстов выпустил плотную струю дыма в зенит.
Задумчиво стряхнув наросший на папиросе серый столбик пепла, я ответил:
— Просто-напросто противника, с которым нам теперь придется воевать, тривиальным изменением внешности уже не проведешь.
— И что же это за супостат такой объявился? — недоверчиво изогнул бровь полицейский.
— Всему свое время. Скоро узнаешь, — я выбросил прощально зашипевший окурок в снег. — А сейчас, очень прошу, сделай мне одолжение, оставь нас наедине. И еще, заскочи к деду, соври что-нибудь про мое чудесное превращение.
— Ну, ты даешь! — возмущенно фыркнул околоточный. — Больше ничего не хочешь?
— Нет, — покачал я головой. — Только это. В конце концов, нынешний обед, как всегда за мой счет, правильно?
— А, черт с тобой, — неожиданно сдался полицейский. — И чего только ради дружбы не сделаешь. Цени.
— Ценю, — приобняв приятеля за плечи, я взялся за ручку входной двери. — Пойду. Неприлично оставлять даму одну так надолго.
— Давай-давай, — бросил мне вслед Селиверстов. — Только не увлекайся. Сам знаешь, чревато…
Когда я вернулся за стол, Дарья встревожено обернулась и удивленно спросила:
— А где же Петр Аполлонович?
Откровенно любуясь нежным профилем, я с улыбкой поинтересовался:
— Неужто со мной так страшно, что без полиции никак?
— Почему же? — смутилась девушка. — Никакой вы не страшный. Очень даже наоборот. Только как-то он вдруг ушел. Даже не попрощался.
— Служба у него такая, — взялся я за бутылку, — туману напускать. Пусть себе с Богом злоумышленников ловит, а мы, давайте еще выпьем по глотку, и о другом поговорим.
— О чем же? — пригубив вина, с любопытством взглянула на меня Дарья.
— Да хотя бы о том, — отставил я бокал, — что за разговор состоялся между вами и дядей перед уходом из магазина?
Девушка вспыхнула и, прикусив нижнюю губу, обожгла меня взглядом. Затем, отвернувшись, отрывисто бросила:
— Вас это никоим образом не касается.
— Вот тут вы ошибаетесь, — твердо возразил я. — Сдается, что именно мое необдуманное поведение навлекло на вас серьезные неприятности. И не вздумайте возражать! — моя ладонь хлопнула по столу, подчеркивая серьезность намерений. — Выкладывайте, как на духу!
Залпом допив оставшееся в фужере вино, Дарья, низко опустив голову, долго промокала губы салфеткой, решаясь. Так и не подняв глаз от тарелки, она начала рассказывать.
За четверть часа я узнал незатейливую историю, как практически неизлечимая здесь скоротечная чахотка напрочь разрушила жизнь, казалось такой крепкой и благополучной семьи. Заразившийся от пациента земский врач сгорел менее чем за полгода, оставив жену с четырьмя детьми без средств к существованию. Оказавшаяся в безвыходном положении вдова была вынуждена отправить только-только окончившую гимназию Дарью в услужение к брату, управляющему магазином одежды.
— Какой же он гадкий, — передернулась от отвращения девушка. — Стоит рядом, взглядом раздевает и потеет. Стоит тетке отвернуться, сразу намеки сальные начинаются. Нынче так вообще скандал форменный устроил. Похабными словами обозвал, и кричал, чтобы назад не возвращалась. А я нипочем и не вернусь! — хорохорилась Дарья, но предательски дрогнувший голос, выдал истинные чувства.
— Понятно, — от волнения у меня перехватило горло. Лишь проглотив горький комок, я смог продолжить. — Знать от судьбы не уйдешь.