Чужая душа - потёмки
Шрифт:
Подумала: 'Вдруг откажет?', и сердце сжалось.
— Девичий танец, да? Хорошо, давайте. Рад, что пришли в себя.
Радостная, довольная, вручила ему ладошку и вздохнула.
Не хотелось, чтобы танец кончался, чтобы Лазавей отпускал меня. Вот бы его пальцы вечно лежали на талии, а я касалась его рубашки и шерстяной жилетки.
Тогда, во время танца, приняла решения попытать судьбу. Если служебные романы не запрещены, то возможен роман и со студенткой. Я ведь не за экзамен или зачёт, он мне нравится. Вот поступлю как Магнус — и всё, не отвертится.
Хихикнула,
— Агния, у вас лукавый вид. Что-то задумали?
— Что вы, разве я могу? — захлопала глазами в ответ. Хорошо, что мысли Лазавей читать не умеет.
— Ещё как можете! Оморон с вашим участием до сих пор снится.
— И в каких снах? — вопрос был на грани приличия.
— Кошмарных, русалка, — рассмеялся магистр. — Попортили же вы мне крови!
— Как всякая женщина, — невинно пожала я плечами. — Все женщины кровь портят, даже пословица есть.
Лазавей не стал спорить и в последний раз закружил в танце среди других пар.
Как оно вышло, сама не знаю, очевидно, сделала неосознанно. Так или иначе, я умудрилась на пару минут тесно прижаться к магистру. Осознав, тут же отпрянула, благо музыка смолкла, но Лазавей, конечно, заметил.
— И что это было, Агния? — нахмурившись, поинтересовался он. — Попытка досрочно сдать заведомо сложный для вас предмет?
— Нет, что вы! — вспыхнула я и с чувством оскорблённого достоинства продолжила: — Всегда сама всё сдавала и сдавать буду. Или раз смазливая девушка с Общеобразовательного, то только через постель могу? Так, по-вашему?!
Последние фразы выкрикнула, сделав достоянием широкой общественности. Неудивительно, что на нас с интересом посматривали и перешёптывались.
Магистр молчал, приходя в себя после такого эмоционально заявления. Со стороны выходило, будто он предложил мне сдать предмет в собственной спальне, а я отказалась.
Развернулась на каблуках и собралась гордо удалиться, но Лазавей придерживался иного мнения, ухватил под руку и потащил к двери. Судя по всему, разговор предстоял длинный и тяжёлый.
— Агния, какая муха вас укусила? — магистр остановился за одним из столбов, в относительно укромном уголке. — Вы опять за старое? Хотя бы представляете, какие слухи поползут?
— Никакие, — буркнула я. — И никто меня не кусал, вы сами спровоцировали.
— Я?! А кто во время танца… Да, и глаза не отводите! И не говорите, будто оно случайно.
— Случайно! — раскрасневшись, выпалила я. — Мужчину одного вспомнила, замечталась — довольны? Или вам не так уж и противно было? Кто меня 'русалкой' назвал?
Лазавей закатил глаза и шумно втянул в себя воздух. Потом процедил:
— И что ещё пришло в вашу голову, госпожа Выжга? Сначала вы рвались меня лечить, потом пытались покалечить, затем копались в чужой постели… И как, что вы ещё выкинете?
— Ничего, — насупилась я. — И не копалась я ни в чьей постели, просто заметила волос и…
— Просто заметили, да? Тоже случайно, сам в руки потянулся?
— Хотите правду? — не выдержала и снова перешла на повышенные
Меня душила обида. Оказавшись одна, посреди вороха шуб и курток, бесшумно разрыдалась, уткнувшись в стену.
Я его люблю, а он в мою сторону больше не посмотрит. Опозорилась, провалилась в его глазах ниже всех демоновых кругов.
Слёзы оборвала мысль о том, что Лазавей сейчас обсуждает меня с Осунтой, обнимает её, может, даже целует. Ночевать наверняка будут вместе…
Стукнув кулаком по стене, торопливо оделась и нырнула в ночь, но направилась не к Студенческому дому, а к домам преподавателей. Устрою засаду у крыльца Лазавея и проверю, не преувеличила ли Тшольке степень их близости. Может, я напрасно мучаюсь, и они только пару раз переспали.
Возлюбленная и мимолётная любовница — вещи разные. И методы борьбы с ними тоже разные.
Глава 23
Предместье — состояние перед местью.
NN
Платье выбирала тщательно, красуясь перед зеркалом, проверяя, хороша ли. Даже Хендрик в своё время не заслужил такого внимания. Но то муж — а тут мужчина, которого предстоит завоевать и отвоевать у другой женщины.
Содержимое кошелька искушало купить ещё бельё, чтобы оно кокетливо выглядывало из выреза, но идею пришлось отложить до весны: если стану щеголять гусиным декольте до пупа, точно отправят в 'жёлтый дом'.
Зато шапочку прикупила новую. И сапожки. Бедняга Магнус, знал бы, на что я спустила деньги! Нет, не все — такую сумму с непривычки в магазине за один день не оставишь. Да и мне есть хочется, так что сдерживаем порывы души.
Светана подозрительно глянула на гору свёртков и поинтересовалась, не собралась ли на чью-то свадьбу. Ответила отрицательно — и заработала вопрос не в лоб, а в глаз:
— Для мужчины наряжаешься?
Посвящать подругу в дела сердечные не стала, отшутилась сезонной сменой гардероба. Нет, Светане я верила, просто кому приятно любить безответно? А она ведь жалеть станет или, что ещё хуже, помогать. Нет, сначала проверю, не приснились ли нежные чувства, выясню, как низко пала в глазах Лазавея, и только потом посвящу во всё Светану.
Первого учебного дня ожидала с трепетом.
Как и намеревалась, пришла во всём новом и утянула подругу на третью парту. Та сразу смекнула, что я что-то замышляю, и выдвинула ультиматум: расскажи, или обижусь.
— Обожди, Светана, — прошептала я, напряжённо поглядывая на дверь. — После лекций.
Светана хмыкнула и нарисовала в тетради сердечко со знаком вопроса. Вспыхнув, поспешила его вырвать и выбросить — и в это время вошёл магистр Лазавей.
Побледнела и покраснела одновременно, укрывшись за тетрадью. Как девочка? Как девочка, только наш последний разговор без стыда не вспомнишь.