Чужая душа
Шрифт:
– Да что ты мне тут втираешь, жидовка пархатая? Тварь! Так просто его бы не!..
– Пошла на…, корова.
Валентина Андреевна выпучила глаза, став похожей на глубоководного краба. Развернувшись, Ксения сбежала по ступенькам ювелирного магазина и, горделиво выпрямившись, бросила свое элегантное тело в седой, клочками, холодный, влажный туман, ползущий по глухо гомонящей московской улице…
Глава 1
Проблема, вставшая передо мной, была поистине чудовищна. Только что шарпей Счастливчик, заведенный моим боссом, его супругой Валентиной и их отпрыском Потапом, сожрал несколько листов из важной документации, приложенной к только что раскрытому делу. Документы должны были отправиться в архив Родиона Потаповича Шульгина, моего непосредственного шефа, но в том виде, в каком оставили их челюсти ненасытной твари, это было решительно невозможно. И теперь мне предстояла серьезная и, что самое печальное, тягомотная миссия – восстановить все документы.
Разумеется, о мамаевом набеге Счастливчика босс еще ничего не знал. Он сидел в своем кабинете и шарил в Интернете. Я всегда удивлялась той чепухе, которую он оттуда выуживал. Удивительное дело: очень умные люди зачастую имеют глупейшие хобби. Они могут коллекционировать обертки от туалетной бумаги или с пеной у рта спорить об итогах тараканьих бегов. Интеллектуальнейшие люди остаются детьми до гробовой доски. Достаточно вспомнить Альберта Эйнштейна и его знаменитое фото с высунутым языком. Выражение лица на данном снимке не поддается описанию; наверно, даже калимантанский гориллоид в брачный период смотрелся бы гигантом мысли на фоне творца теории относительности. А ведь это один из выдающихся умов двадцатого века.
Мой босс, конечно, не Эйнштейн, но тем не менее человек, бесспорно, обладающий аналитическим умом. Но это не мешает ему зачастую вести себя как дитя малое. В данный же момент босс всецело окунулся в две проблемы глобального масштаба, полностью закрывшие от него весь остальной мир. Первая проблема была сопряжена, естественно, с его сыном Потапом, которого по-простецки именовали Тапик. Так вот, Тапик, конечно, милый ребенок, но Родион окружил его таким ореолом заботы, что нормального человека начинает тошнить. Купил ему какую-то коляску с катапультой и сонм навороченных игрушек, в инструкциях к которым даже Валентина разобраться не может, не говоря уж о малыше!
Проблема номер два, вошедшая в покрытую кудрявыми локонами мудрую голову моего босса, была еще более несносна и непостижима. Мужчины вообще странные люди. Ругая женщин за просмотр мыльных сериалов, затяжные рейды по магазинам, болтовню по телефону и общую несознательность, они тем не менее с отрешенно озабоченным видом смотрят футбольные матчи, что лично у меня ничего, кроме недоумения, не вызывает. Двадцать два здоровенных мужика, на которых впору пахать на тракторах, носятся по полю и пинают несчастный затравленный мяч, которому некуда деться, кроме как в ворота.
Начался какой-то там чемпионат мира среди этих мячененавистников, и босс прилепился к экрану. Он смотрел он-лайновские трансляции матчей и при этом обсуждал перипетии игр по двум телефонам сразу. После, по их понятиям, глобальной схватки Англия – Аргентина он попытался обсудить ее даже со мной, через слово поминая некоего Бэкхема. Но номер не прошел. Босс, не оценив моего равнодушия, спрятался в своем кабинете, а через час вышел довольный и явно под коньячными парами.
– Есть такая старинная английская мудрость, – изрек он, назидательно воздев горе указательный палец, с видом умудренным и загадочным. – Так вот, англичане говорят, что в жизни настоящего мужчины есть три радости.
– Записывать? – спросила я оглушающе серьезно.
Босс передернул щуплыми плечами:
– Конспектировать! Так вот, первая радость, и самая главная, – это футбол.
Я саркастично улыбнулась.
– Вторая, – продолжал он, – это такая английская игра, называется крикет… в этой игре даже предусмотрено время для ланча и ужина. Так вот, крикет они называют второй радостью в жизни настоящего мужчины.
Я подозрительно посмотрела на него, неизбежно ожидая подвоха. У босса довольно своеобразное чувство юмора, и основное его своеобразие состоит в том, что оно крайне редко проявляется.
– А третья радость в жизни настоящего мужчины – это пиво, – закончил он.
– Позвольте, босс, – произнесла я, – вы сказали: футбол, крикет и пиво? Ладно, оставим думы о вашем излюбленном коньяке. Но если речь идет о настоящем мужчине, то как там насчет женщин?
– А как там насчет женщин?
– Ну да.
Он улыбнулся:
– Видишь ли, Мария, англичане в ответ на вопрос: «А как же женщины?» – с милой англосаксонской невозмутимостью отвечают: «Женщины? Да, припоминаю. Это после пива».
В ответ я могла только презрительно улыбнуться, а потом как бы между делом пересказать старинную английскую мудрость Валентине. Она ее живо оценила, что я поняла из остолбенелого выражения лица босса, с коим он бессменно проходил два дня.
…Я запустила уцелевшие от зубов Счастливчика документы в сканер, и тут взревел звонок у входной двери офиса. Предыдущий, с пятнадцатью мелодиями, сломался, и босс прикупил где-то нынешний, установленный всего два дня назад. Стоило чуть тронуть кнопку этого аппарата, и он рождал звук, который, верно, не смог бы выдержать даже Бетховен, хотя он и был глухим. Ума не приложу, где босс мог выкопать подобного монстра среди россыпей новых благозвучнейших систем.
Я включила видеофон. Да, верно. К нам, в офис детективного бюро «Частный сыск», кажется, пожаловал посетитель.
Точнее, посетительница.
Впрочем, разобраться в этом сразу мне не удалось. Лицо, пожаловавшее к нам в офис, по габаритам напоминало трехкратного олимпийского чемпиона Александра Карелина, но уж никак не слабую женщину. Габариты посетительницы явно превышали нормы лица женского пола. По крайней мере если это лицо не входит в женскую лигу рестлинга, забавы которой комментирует Николай Фоменко.
На ее легкую серую ветровку пошло ткани не меньше, чем на чехол для легкого танка.
– Добрый день, – сказала я. – Вы по какому вопросу?
Дама, встав в профиль, косо уставилась в глазок видеокамеры с тем выражением, с каким дикарь мумбо-юмбо смотрит на заработавший радиоприемник. Мне пришлось вторично поинтересоваться, кого это принесло в нашу скромную контору, и лишь тогда колосс в ветровке окончательно развернулся, показав в дверном глазке свое круглое лицо, и проговорил неожиданно тонким голосом: