Чужая игра (Солдаты удачи - N)
Шрифт:
– Сдачи не надо!
– театрально воскликнул он и клюнул носом.
– Алексей Николаевич, давайте мы вас проводим, - предложил Славик.
Генерал только махнул рукой - ему сейчас было уже все равно.
Ребята быстро расплатились тоже, встали из-за стола, подхватили Иконникова под руки и поставили на ноги. Генерал, сильно качаясь, пошел по проходу между ресторанными столиками. Славик с Шуриком пристроились сзади, легонько поддерживая генерала под руки.
Миновав тамбур, все трое оказались в соседнем вагоне.
–
– предложил Славик, придержав Иконникова.
– Давай, - безразлично согласился генерал.
Они закурили. Шурик порылся в кармане, достал ключ-трехгранку, открыл входную дверь. В тамбур ворвался шум колес и свежий ветер. Ребята еле заметно переглянулись, затем Шурик выбросил свою сигарету в проем двери и вышел из тамбура. Славик посмотрел на стоящего рядом с распахнутой дверью генерала, выждал, когда поезд окажется на решетчатой эстакаде моста над какой-то мелкой речушкой, и, упершись руками в стены тамбура, вдруг с силой ударил Иконникова обеими ногами.
Тот, вылетев в проем, с размаху ударился головой об опору эстакады, перевернулся несколько раз в воздухе и полетел вниз. Славик, повиснув на поручнях, проводил его полет взглядом, затем запер дверь и вошел в вагон. По соседству с тамбуром, у туалета, его ждал Шурик.
– Как?
– спросил он.
– Нормально.
– Как проконтролируем, что он готов?
– Проверять не обязательно: я видел, как он грохнулся головой о ферму моста.
– Бывает, что пьяные выпадают из окон - и ни царапины...
– Бывает... Но не в этот раз. Если он сразу не кончился, то наверняка разбился потом - там высоты метров двадцать было.
– Доложим полковнику?
– Конечно.
– Когда?
– Сейчас...
И ликвидаторы, посланные по душу генерал-майора Иконникова руководством спецназа контрразведки, отправились к своему купе, чтобы доложить о конце операции.
Изувеченное от ударов и падения тело Иконникова было найдено только через неделю...
* * *
За день до этих событий, накануне вечером, генерала армии Степанова настоятельно пригласил к себе первый заместитель министра. Степанова уже не было в министерстве; в тот момент, когда адъютант первого позвонил ему, он сидел дома перед телевизором и смотрел вечернюю сводку новостей.
Такая настойчивость не обещала ничего хорошего. Генерал вздохнул, выключил телевизор и стал быстро собираться. Через полчаса Степанов, свежевыбритый, в с иголочки чистом и отглаженном мундире, уже делал первые шаги по ковру кабинета своего начальника.
Первый не стал вставать из-за стола, чтобы встретить своего посетителя. Более того, он даже не поднял головы от бумаг, когда генерал вошел в его кабинет. Это говорило о многом, и Степанов внутренне собрался, предчувствуя тяжелый разговор.
Наконец замминистра отодвинул от себя бумаги и посмотрел поверх очков на стоящего в центре кабинета Степанова.
– Семен Андреевич, может, вы наконец объясните мне, почему на полигоне "Гамма" до сих пор хранится запас бактериологического оружия, а я об этом ничего не знаю?
– сказал ядовитым тоном хозяин кабинета.
"Откуда он узнал?
– мелькнуло в голове Степанова.
– Вот оно, началось!.."
– Это досадное недоразумение...
– попытался выкрутиться он, - объект строго секретный, категории А; возможно, я просто упустил его из виду, когда докладывал на коллегии...
– Не далее как три недели назад мне принесли из секретариата министра докладную записку, в которой черным по белому было сказано: "На данный момент разработка бактериологического оружия прекращена, а запасы этого вида вооружений уничтожены". Это вы подписали?
– Первый помахал перед собой докладом Степанова.
– Да, там стоит моя подпись, но вы понимаете, доклад готовил мой референт, ему не полагалось знать о полигоне "Гамма", поэтому в докладе о нем ничего нет. А я просто не успел проверить за ним, виноват...
– Давайте начистоту, Семен Андреевич...
– Первый сменил тон.
– Я убежден, что вы умышленно скрыли от руководства страны эту информацию, и тому у меня есть неопровержимые доказательства. Я надеялся, что вы станете раскаиваться в своем поступке и чистосердечно расскажете мне о причинах, которые побудили вас совершить это - не побоюсь самых резких слов преступление, могущее нанести громадный политический и экономический ущерб государству. Но теперь я вижу, что ошибался: вы гораздо опаснее, чем я думал... Сами понимаете, после всего этого я не вижу причин к тому, чтобы вы по-прежнему занимали свой пост, и обязательно выскажу свое мнение маршалу. Вы знаете, министр со мной привык считаться, так что лучше сами напишите рапорт. Все, больше мне с вами разговаривать не о чем. Прощайте!
Степанов никак не ожидал, что их разговор пойдет так круто, но не растерялся.
– Нет, лучше вы послушайте меня...
– сказал он.
– Зачем?
– Первый, сделав вид, что снова занят бумагами, даже не посмотрел в сторону своего - теперь уже бывшего - коллеги и соседа по министерскому коридору.
– Доводы о своей невиновности приберегите для военной прокуратуры. Я уже отдал распоряжение о расследовании вашей преступной деятельности. Ступайте, ступайте... И скажите спасибо, что об этой истории ничего не знают газетчики...
Генерал зря произнес эту фразу - Степанов сразу же встрепенулся: он увидел свой шанс к спасению.
– Отлично, я напишу рапорт об увольнении!
– пошел в наступление Семен Андреевич.
– Но зря вы думаете, что я в прокуратуре стану умалчивать и о ваших ошибках... А если об этом узнают еще и журналисты, то, как мне кажется, вам тоже придется писать рапорт о собственной отставке...
– Что?! Что вы сказали?
– вскинулся первый зам.
– Вы что, имеете наглость мне угрожать?