Чужая игра (Солдаты удачи - N)
Шрифт:
Позже, когда проводилось расследование обстоятельств гибели Иконникова, следователям удалось найти официанта, который рассказал, что генерал перед своей внезапной смертью был в стельку пьян и вполне мог по неосторожности выпасть из случайно оказавшейся открытой двери вагона. Экспертиза подтвердила слова официанта: в крови Иконникова содержалась такая доза алкоголя, что эксперты были удивлены, как генерал вообще мог самостоятельно передвигаться...
После недолгого расследования дело с формулировкой "несчастный случай" закрыли и сдали в архив. Жена Иконникова, продав квартиру в
Генерал армии Степанов после неприятного разговора в министерстве не стал возвращаться домой. Он позвонил генералу Савченко и вынудил его вылезти из постели (была уже глубокая ночь) и встретиться с ним в одном из близлежащих сквериков.
– Что случилось, Семен Андреевич?
– встревожено спросил Савченко, как только обнаружил своего начальника сидящим в темном сквере в неуместном для такого места и времени великолепии его генеральского мундира.
– А то ты не знаешь...
– зло выдавил из себя Степанов, - первому заму кто-то доложил о "Гамме". Уж не ты ли в этом преуспел?
– Как можно, Семен Андреевич!..
– Савченко постарался, чтобы его слова прозвучали как можно более искренне.
– Вы же знаете, мне под себя яму копать нужды нет...
– Ну-ну...
– Степанов надолго задумался, решая, верить Савченко или нет.
– И что теперь будет?
– не выдержал паузы Леонид Иванович.
– Если быстро спрячем все концы, быть может, и пронесет... Черт, не вовремя твой Иконников исчез! Придется без него действовать... Значит, так... В отсутствие Иконникова вся ответственность за ликвидацию запаса на "Гамме" ложится на тебя.
– А куда мне все это девать?
– удивился Савченко.
– Там же ни оборудования, ни специалистов...
– Ты что, в первый раз замужем?
– вскинулся Степанов.
– Закопай где-нибудь на территории, а потом будем разбираться, что с этим делать. Сейчас для нас самое главное - быстрота. Вопрос стоит так: успеем за день уложиться - усидим в креслах, нет - пеняй на себя. На карте стоит слишком многое. И не только наши погоны, Леонид Иванович, но и наши с тобой головы...
– Понятно...
– Ну а коли тебе все понятно, то действуй. Немедленно садись в самолет и - на "Гамму"! И чтобы к завтрашнему вечеру там все было чисто, чтобы любая проверка ничего не могла найти! Ты меня хорошо понял?
– Да, все понятно...
– хмуро отозвался Савченко. Ему так не хотелось заниматься всем этим, но он понимал, что не может отказаться - иначе Степанов поймет, что первый зам министра получил информацию о "Гамме" именно от него...
– Да не трясись ты, - сказал Степанов, видя, что Савченко все еще колеблется, - генерал армии в курсе, я его предупредил...
– Да?
– У Савченко закололо в области сердца: он понял, что первый зам не только не сможет его прикрыть, но и не захочет этим заниматься.
– А как же он...
– Да так, - довольно усмехнулся Степанов, - мы договорились
– Хорошо, я все сделаю!
– пообещал Савченко.
– Вот и молодец!
– Степанов хлопнул его по плечу.
– Избавишься от контейнеров, назначишь там надежного человека вместо Иконникова - и в Москву. Сходим в баньку, посидим с пивком, с девчонками... А сейчас надо напрячься!
– Степанов встал, показывая, что их разговор закончен.
– Позвони мне завтра днем, расскажешь, как там у тебя дела идут...
– Слушаюсь!
– официально ответил Леонид Иванович.
Он проводил своего начальника до поджидавшей его машины и собственноручно закрыл за ним дверцу. Вернувшись домой, Савченко связался со своим адъютантом и приказал ему немедленно готовить самолет. Через полчаса он, одетый в полевую генеральскую форму, мчался в машине на Чкаловский аэродром, размышляя, как сохранить в тайне предстоящую ему операцию.
* * *
Ольга Пастухова показывала своей дочке Насте, как правильно доить корову, когда у ворот дома остановилась черная "Волга" с четырьмя мужчинами. Шофер остался сидеть в автомобиле, а трое вышли из машины и, не стучась, раскрыли калитку в воротах и пошли прямо к дому. Один из них остался стоять во дворе, а двое все так же бесцеремонно вошли в дом. Не найдя там никого, они снова вышли во двор и, услышав голоса, раздающиеся из сарая, направились туда.
Это была бригада следователей из военной прокуратуры. Старшим в этой группе был полковник Сухотин. В Затопино они приехали по душу Пастухова; зря Сергей назвал себя, когда выходил в прямой эфир из чеченского лагеря его фамилии для следователей было достаточно, чтобы найти место, где он с семьей обосновался. Они конечно же предполагали, что сейчас хозяина нет дома, но это ничего не значило: Сухотин хотел обнаружить в доме Пастухова хоть какие-нибудь сведения об остальных членах его группы.
Сухотин зашел в сарай, посмотрел, как маленькая Настена неловко дергает сосцы над небольшим пластиковым ведерком, как Ольга с улыбкой смотрит на старания дочери и, прерывая эту мирную идиллию, произнес:
– Ольга Николаевна, мне надо с вами поговорить...
– Вы кто?
– спросила Ольга, отрывая взгляд от дочери и поворачиваясь к следователю.
– Я старший следователь по особо важным делам военной прокуратуры Петр Сергеевич Сухотин, - представился тот, разворачивая перед ней служебное удостоверение.
– Что-то случилось?
– встревожено спросила Ольга.
– С Сережей? Вы можете подождать? Я скоро освобожусь, только корову подою... Хотите молочка парного?
– Спасибо, не откажусь...
Сухотин взял протянутую Ольгой большую алюминиевую кружку, доверху наполненную теплым и ароматным молоком. Пока он пил, Ольга споро докончила дойку, обмыла вымя теплой водой, накрыла ведро чистой марлей и, взяв Настю за руку, понесла ведро в дом. Сухотин и присоединившийся к нему помощник шли следом за ними.