Чужая игра
Шрифт:
– Что ты творишь, придурок?
– закричал Максим.
– Вас спасаю, я же танк...
– улыбнулся Павел. В следующий момент его глаза закатились и он потерял сознание.
Дима упал на колени рядом с раненым, лихорадочно вспоминая нужные заклинания. Не обращая внимания на несколько болтов, ударившихся в стену рядом и жар пламени, беспрерывно выпускаемого магом, он попытался оценить тяжесть ран.
Дождавшись, пока Балмор выдернет болты, Дима по обильно хлынувшей крови понял - времени у него совсем мало.
Свалка в зале продолжалась. В ней появились новые участники, напавшие на мятежников с криками: 'За императора!' С их появлением заговорщикам стало не до мага. Зажатые между гвардией и подоспевшей подмогой роялистов, они падали один за другим. Максим, понимая, что может зацепить союзников, перестал швыряться магией и повернулся к раненому.
– Как он?
– спросил встревожено маг.
– Тяжелый, - ответил лорд, наблюдая за действиями Димы.
– Но похоже жить будет.
Раны были действительно серьезными, Дима, стиснув зубы, пытался остановить внутреннее кровотечение. Анатомии он совершенно не знал, потому действовал аккуратно, боясь ошибиться. Наконец раны начали затягиваться, дыхание рыцаря выровнялось и он открыл глаза.
– Ну что?
– улыбнувшись спросил Павел.
– Как я вам?
– Ты что творишь, танк недоделанный?
– возмутился Дима, пытаясь справиться с некстати накатившими эмоциями.
– Тебе жить надоело?
– Так ничего страшного не случилось. Мозг не задет, для остального есть ты.
– Если тебе в следующий раз оторвет яйца, я восстанавливать не буду. Так зарастет.
Повернувшись, злой Дима обнаружил, что все уже кончилось. За спиной стоял император Роберт со своим другом и еще одним мужчиной, судя по доспехам из гвардии.
– Маг жизни?
– задумчиво произнес император.
– Как интересно.
– Она очень сильна, - обратился к императору Сэмвел.
– Парень должен был умереть.
– Должен был. Позовите Ланара. Многим нужна помощь.
– Ваше величество, вам надо отдохнуть, - встревожено обратился гвардеец. Немолодой мужчина с крупной челюстью и коротким ежиком седых волос.
– Деточка, - обратился к Диме император, игнорируя просьбу.
– Тут еще много раненых. Помоги им тоже.
– Как закончат, - повернулся он к Сэмвелу, - Выделите им покои. Вечером будем решать что с ними делать.
Глава 46
Диму слегка потряхивало. Несмотря на памятную стычку возле башни, к серьезным сражениям и виду смерти он еще не привык. Адреналин отпускал медленно, но раненые нуждались в помощи. Смрад сгоревших тел вызывал позывы к рвоте. Преодолевая постоянные спазмы, стараясь не обращать внимания на трупы, которые охрана складывала в стороне, Дима переходил от одного воина к другому. Гоня мысли о произошедшем, он просто сосредоточился на своей работе.
Закончив с последним, он сидел на окровавленном полу, уставившись в одну точку, когда кто-то потянул его за рукав. Повернув голову, он увидел слугу в расшитой ливрее, который что-то говорил. Пытаясь собраться, Дима поднялся на ноги.
– Госпожа, - говорил слуга, - мне велено отвести вас в покои.
– Веди, - устало ответил Дима.
Когда они вышли из зала в сопровождении двух гвардейцев, стало немного полегче. С отсутствующим видом Дима шел за слугой, отмечая кровавые пятна, попадавшиеся местами в коридорах. На улице давно рассвело и при свете дня убранство дворца уже не казалось таким загадочно роскошным. На некоторых стенах краска покрылась тонкой сеткой трещин, местами начала облетать. Фрески, которыми был расписан потолок, потеряли былую яркость. В сером свете нового дня все казалось каким-то бесцветным и потертым временем. 'Как в моей квартире, доставшейся от бабушки. Императору не помешало бы сделать во дворце ремонт', - не к месту посетила мысль отходящего после ночного сражения Диму.
Пройдя несколько длинных коридоров, поднявшись по паре лестниц и миновав небольшой зал, они наконец остановились у высокой деревянной двери, украшенной замысловатой резьбой. Постучавшему в дверь слуге открыла молодая девушка в красивом платье. Осмотрев грязное, в пятнах крови платье, она схватила Диму за рукав, увлекая внутрь. Мужчины остались за дверью.
– Меня зовут Медея, госпожа, - обратилась девушка к стоявшей с отсутствующим видом подопечной.
– Я буду вашей фрейлиной и во всем помогу.
Молча позволяя раздеть себя догола, Дима рассматривал комнату, оказавшуюся большой спальней. Стены комнаты, отделанные деревянными панелями, украшали богато вышитые гобелены со сценами, какие могли бы понравиться женщинам. Внутри себя Дима усмехнулся, насколько бард, пристающий к пастушке, диссонирует с бойней, через которую пришлось пройти пару часов назад. При том намерения барда четко угадывались по приспущенному лифу пастушки, да недвусмысленно выпирающим штанам ухажера. Шкафы, пара кресел у деревянного столика, небольшой комод с банкеткой и огромная, накрытая шикарным, вышитым золотом с бардовым, балдахином кровать, все говорило о том, что данное помещение предназначалось высокородным особам.
'Спасибо что не Баргоф' - грустно усмехнулся Дима.
Раздев подопечную, Медея побросала грязные вещи прямо на пол у двери, Дима отметил брезгливо-сочувствующее выражение ее лица в этот момент.
– Госпожа, подождите, я сейчас, - метнулась она в соседнее помещение.
Пока ее не было, шлепая босыми ногами по деревянному полу, Дима подошел к огромному зажженному камину, от которого шло уютное тепло. Протянув к теплу руки, он смотрел в пламя, видя сгорающих заживо, кричащих людей.
'Как мне относиться к такому?' - думал Дима, до сих пор ощущая во рту привкус паленого мяса.
– 'Может я размяк в бабском теле? Может мужиком такое видеть проще? В конце-концов смерть и убийства - обыденность. Это в нашем мире мы не видим такого каждый день. Хотя о чем это я... Видим. Каждый день. По телевизору или в интернете. В кино. Хотя тут все совсем не как в кино. Раньше я равнодушно отворачивался к экрану с очередной игрой. Все эти осады, драмы, фраги. В реальности искалеченных и сгоревших людей не проигнорируешь. Пусть даже они враги, пусть даже хотят убить. Интересно, каково Максиму, который сжигает заживо, просто протянув руку. По крайней мере мне не придется тащить такую ношу. Но смотреть на чужие страдания все равно больно. Что в нашем мире, что в этом... Каждый день люди мучительно умирают. Быть воином наверное хорошее дело. Спасать, защищать, помогать. Но какой подвиг случился ночью? Хотя нет. Павел загородил нас собой. Если бы не он, наверное сейчас лежали бы в общей куче трупов. Хорошо, что ошейник лекаря достался мне. По крайней мере могу делать хоть что-то доброе. Но... Может это сделка с совестью? Что должно произойти, чтобы я вот так запросто, как Максим, убил человека? Все таки интересно, что сейчас в голове у Максима. Может там вообще где-то в уголке счетчик фрагов и он думает, что до сих пор играет в компьютерную игру?'