Чужая корона

Изверин Алексей

В кустах торжествующий вой, волки выскочили, рванули за ускользающей добычей вверх по склону.

Ну я такой шанс упустить не мог, развернулся, взял пистолет поудобнее, и принялся стрелять. На каждого по две пули, на всякий случай. Три трупа… Или все же туши, как вернее? Легло на тропу, остальные рванули кто куда, дико скуля и поджимая хвосты.

Я развернулся и натолкнулся на барона Шорка.

Тот подхватил меня за руку и повлек внутрь замка.

По округе разочарованно выли волки.

Замок оказался разрушен куда

как менее, чем казался со стороны. Холм, на котором его построили, порос лесом, упрямые деревца пробивались через сухую землю, рва давно и в помине не было, хотя остался ещё целым подъемный мост.

А вообще, я был очень разочарован.

Вроде бы замок, да?

Да почему ж такой мелкий-то? У нас у новых русских дача больше бывает, чем этот замок.

Со стороны гляделся этот самый замок как и настоящий замок, а оказался чем-то вроде небольшой такой сторожки. Надвратная башня, самая большая, в которой мы и укрылись. Толстое кольцо стен, в центре двор.

С одной стороны лес уже подступил близко, кусты, которые долго не вырубали, заполнили двор. Подгнившие постройки во дворе давно завалились и едва не вросли в землю.

Но камни крепкие, хорошие. Стены толстые, на них могут человека три разойтись. На надвратной башне сохранились даже лестницы, по которым легконогая Вера сразу же сбегала наверх и доложила, что тут есть площадка, на которой даже сохранились остатки большого стреломета.

– Тут можно до утра просидеть.
– Сказал барон Шорк.
– На стены не пойдем, нас мало слишком. А к утру разложим костер с дымом. Как нас Волин искать будет, то сразу заметит. Предлагаю сразу же набрать хвороста, пока эти не очухались, а то померзнем.

Так и поступили. Пока я светил фонариком с башни, Виктор и Вера быстро рвали и волокли внутрь кусты. Лана поддерживала небольшой костерок, подкладывала хворост, а барон Шорк сторожил дверь. Не лишнее, особенно если учесть, что волчары попытались по тихому подползти.

Передав фонарик барону, я так же тихо перебрался на другую сторону, и поймал в луч света здоровенного волка.

Тот и дернуться не успел, а его уже видно.

С высоты волк походил на побитую собаку, так он съежился и поджал хвост. Понимал, что прыгать уже поздно, да и некуда ему прыгать-то.

Подержал на нем фонарик, выключил.

Едва свет пропал, как тут же шорох, и волчара дал стрекача куда-то вниз.

Потом навел фонарик на другую тень, снова подержал в луче света мечущегося по дороге волка, снова выключил.

Я отошел чуть глубже внутрь, чтобы не маячить в оконном проеме, приготовился. Сейчас. Сейчас они должны поползти.

Вой стал громче. Я вслушивался как мог, напрягал уши, сосредотачивался. Во дворе трещали кусты и сдавленно ругался Виктор, Вера работала молча.

Теней под башней стало больше, волки сбегались ближе, кучковались около входа. Ворот-то не было давно, а прореху в кустах мы прорубили, когда тут спасались.

Так, пора!

Включил фонарик, поймал ближайшего волчару в прицел… Что такое? Человек? На тебе пулю!

Стая рванулась врассыпную после первых же выстрелов. Странного вида тип в меховой безрукавке и меховых же штанах, заросший по глаза, от удара пули улетел со спины волка, на которой до того восседал, и валялся, задрав босые ноги. Его одр свалился от второй пули, а дальше я просто всаживал в толпу пулю за пулей, пока не опустел магазин. Кто-то бросился внутрь, Виктор громко выругался, крикнул что-то барон Шорк, зачавкал врубающийся в плоть металл, завизжали волки. Остальные рванулись в лес, благо что он тут близко, затерялись среди кустов.

Перед воротами, освещаемый фонариком, остался лежать человек и три волка. Ещё один, поскуливая, сучил лапами. Сначала решил пристрелить, да потом просто пожалел патроны. У меня осталось ещё одна упаковка, полста патронов. Больше у меня нету. Ни в этом мире, ни в том.

– Вера! Вера, там человек! Я его убил! Откуда там человек? Почему он там?

Вера побледнела, да так, что было видно даже среди костра.

– Это не стая, это племя!

– Да хоть нация! Что там человек делает?

– Это их вожак.
– Вера поглядела на валяющегося бомжа.
– Вожак это. И это не человек.
– Она оторвалась от бинокля. Странно, откуда у неё бинокль? Вроде бы никто не передавал!

– Час от часу веселее. Кто же это?

– Поглядите сами, Ваше Величество.

Ну, я и поглядел.

Труп как труп. Волосатый, как обезьяна, лицо широкоскулое, напоминает чем-то муравья, разве что муравей тот зарос бородой по глаза. Меховые штаны, меховая безрукавка… Точно, безрукавка. Руки просто такие волосатые… И ноги.

– Смотрите, у человека так волосы не растут!
– Сказала Вера.
– Он слишком… Мохнатый.

– Ага, вижу.
– Я и сам оценил. Из-под порток и из-под безрукавки у трупа колосились больше, чем у бомжа какого.
– Служил бы такой в моей армии - я бы ему на зиму валенки не выдавал.

– Почему?

– И так тепло будет. Виктор, барон, там всё хорошо?

Не все хорошо. Виктору сорвали наручи с левой руки, у барона клинок обломался, обломок торчал из черепушки незадачливого волка. Барон быстро вооружился длинным тесаком Веры.

– Поднимаемся вверх, все равно снизу я ничего не смогу сделать. До утра-то… Совсем ничего.

И подумал, что сюда надо срочно принести часы. Хотя бы время замерять, сутки там поделить, и всё такое. А то без них как-то неудобно.

Сели в кружок около слабо теплящегося костра, погрели руки. Тепло было, но на всякий случай я скинул со своих плеч куртку и отдал Лане, та дернулась было, но я прижал её плечи, чтобы не скинула ненароком.

Постепенно занимался рассвет. Пока мы бегали, уже и утро наступило. Звезды одна за другой пропадали на небе, потянуло туманом и прохладой.