Чужая тень
Шрифт:
Вскоре начали подъезжать остальные, и немаленький кабинет оказался заполнен посетителями. Вслед за матерью покойной в кабинет вошёл непонятный молодой человек. Медянский видел его в первый раз, и судя по выражению лица нотариуса, тот тоже не понимал, зачем явился этот неизвестный.
– Молодой человек, попрошу вас покинуть кабинет! – Соломон Глебович указал рукой на дверь.
Но тёща на это царственно сказала:
– Это мой адвокат, – ехидно усмехнулась тёща и добавила: – И он имеет полное право присутствовать при оглашении завещания.
Медянскому парень сразу не понравился. Одет хорошо и дорого. Начищенные до блеска туфли без единого пятнышка, хотя на улице грязь – явно прибыл на машине. Хорошая стрижка уложена, что называется, волосок к волоску. Круглые очки в золотой оправе придавали лицу адвоката серьёзность и уверенность. В руке кожаный портфель, покупку которого
– Да, – кивнул Соломон Глебович, проверив бумаги у парня. – Адвокат имеет право присутствовать при оглашении. Проходите и рассаживайтесь.
Довольно долго не могли рассесться, мать и сестра покойной пытались усадить Софью между собой, но им не давали Медянский и Дмитрий. На бодигарда тёща косилась особенно – этот с чего, ведь не родственник, но поскольку нотариус его допустил, то значит так и положено. Та же Марина осталась ждать за дверью.
Нотариус зачитал все положенные пункты закона, далее вскрыл завещание. К неудовольствию сестры покойной ей не досталось вообще ничего. Матери покойная оставила непонятно откуда взявшийся у неё садовый участок на три сотки в пригороде с домиком-дощанкой советской постройки – демонстративный плевок в её сторону… на который она почему-то не отреагировала, а продолжила сидеть с довольной улыбкой. Дмитрий получал неожиданно весьма заметную сумму – на этом пункте сестру покойной аж перекосило от злости. Остальные денежные средства зачислялись дочери на именной счёт в драгметаллах, получить доступ к нему она сможет по достижении восемнадцати лет. Всё остальное отходило мужу.
– И в заключение, – закончил свою речь нотариус, – я обязан уведомить мать покойной, что согласно статье 1149 ГК РФ пункт один она имеет право требовать выделение ей обязательной доли наследства как нетрудоспособный родитель пенсионного возраста.
– Я отказываюсь.
– Также я обязан уведомить отца дочери покойной и её прочих родственников, что согласно статье 1149 ГК РФ пункт один её дочь, Софья Андреевна Медянская получает выделенную долю наследства в размере не менее половины доли, которая причиталась бы ей при наследовании по закону.
Тут неожиданно в разговор вмешался адвокат, до этого молчавший:
– Согласно статье 1149 ГК РФ пункт два право на обязательную долю в наследстве удовлетворяется из оставшейся незавещанной части наследственного имущества, даже если это привёдет к уменьшению прав других наследников по закону на эту часть имущества, а при недостаточности незавещанной части имущества для осуществления права на обязательную долю – из той части имущества, которая завещана. Согласно этому…
Дальше адвокат застрекотал, что почему и как должно отойти Софье. Медянский с тревогой посмотрел на нотариуса, но тот и сам ничего не понимал. Ведь всё равно, если часть акций холдинга переходит к дочери, то распоряжаться ими по-прежнему единовластно будет её отец? И тут как гром среди ясного неба прозвучало:
– Согласно тому, что единственным ближайшим родственником Софьи Андреевны Медянской является её бабушка, то она и будет опекуном до наступления совершеннолетия.
– Соня, ты едешь с нами, и это не обсуждается, – тут же вальяжно сказала мать покойной.
– Попрошу не превращать оглашение завещания в цирк, – грозно остановил её нотариус.
– Согласно Статье пятьдесят два семейного кодекса Российской Федерации сегодня в суд было внесено представлении об отмене отцовства Медянского Андрея Викторовича над Медянской Софьей Андреевной на основании того, что он не является её биологическим отцом. К тому же Медянская Софья Андреевна была рождена до того, как её мать вступила в брак, – вальяжно ответил адвокат.
– Да ты с ума сошла, старая грымза! – не выдержал и вскочил Медянский.
– Попрошу без оскорблений. Вот документ о генетической экспертизе. Вот из архива заверенный акт свидетельства регистрации брака, обратите внимание на дату. А вот заверенная копия из архива свидетельства о рождении, тоже прошу обратить внимание на дату.
– Софья едет домой! – победно завершила речь своего адвоката мать покойной.
– С чего бы? – чудовищным усилием Медянский смог заставить себя говорить ровно. – Я её отец, по закону родительских прав меня не лишили, у Софьи есть свой дом, где она и будет жить.
– Недолго. Тебе не нужна дочь, тебе нужны деньги Валерии, которые ты тратишь на свой бизнес. И отцом ты числиться будешь недолго, это я тебе обещаю. А дальше Софья поедет туда, где будут любить её, а не её деньги, без которых ты ничто.
Дальше продолжать тёща не рискнула, ибо заметила, что ненавистный зять всё-таки переменился в лице и запросто сорвётся на что-то нехорошее. Андрей Викторович же стоял, вцепившись в крышку стола, и понимал, что стоит ему отпустить столешницу – и он прямо тут старуху задушит. Как бы они с Валерией ни относились друг к другу – но прощать её убийцу он не собирался. А сейчас эта старуха с улыбкой и при всех призналась, что именно она убила собственную дочь ради мести ненавистному зятю. Остальные не догадались, но он-то намёк понял. Брачный контракт они тогда составляли втроём, Медянский, Валерия и её отец, потому что тёща будущего зятя невзлюбила с первого дня. Но дальше тесть наверняка текст договора жене показывал, по крайней мере, он несколько раз зятю говорил, что собирается. Эта старая грымза наверняка знала, что в договоре нет пункта про супружескую измену, но чётко прописан случай внебрачного ребёнка, и как Валерия лишается в этом случае всего до последнего гроша. Неважно, под каким соусом она новость поднесла дочери. Неважно, что не своими руками она затягивала на её шее петлю, лишь бы больнее ударить по мужу. Теперь эта тварь на алтарь своей мести хочет кинуть и его Софью?
– Вон отсюда, – процедил сквозь зубы Медянский. – И чтобы я рядом с Соней никого из вас не видел. Встретимся в суде.
Мать покойной встала, за ней остальные, кто сидел на её половине стола, и втроём они вышли. Уже на пороге старуха бросила победный взгляд: она мечтала об этом дне много лет. Про Софью она получила информацию случайно, год назад, в то время даже не думая о мести. Знала, что её дочка изменяет ненавистному зятю, втихаря радовалась – лопух ничего не замечает. Наконец решила проверить – а вдруг и её внучка не от него? И оказалась права! Дальше её тоже словно вела судьба. С адвокатом, который сумел провернуть дело с наследством, она познакомилась тоже почти случайно. После самоубийства Валерии заглянула в гости к старой подруге и заодно поинтересовалась, нет ли у той на примете толкового адвоката. Такого, чтобы ещё не зажрался, имел сало в голове и мог если что держать язык за зубами. А то иначе непутёвый зятёк всё обстряпает так, чтобы ей ничего не досталось. Соседка порекомендовала именно этого молодого человека, который как нельзя лучше соответствовал всем заявленным требованиям. Мол, не то что всякая шушера, а человек солидный, сразу по нему видно. Мужик и впрямь оказался ушлым. Оказывается, ещё до первого разговора навёл все справки о клиенте и будущем деле, а потому и предложил схему. Если клиентка согласна, у него есть все нужные прихваты, риск минимальный, зато на выходе можно оставить недруга с носом.
Проводив тёщу тяжёлым взглядом, Медянский приказал:
– Дима, подождите меня с Соней. А нам тут с Соломоном Глебовичем кое-что обсудить надо.
Когда они остались вдвоём, Медянский подошёл вплотную, нависая над нотариусом. Несколько минут они вдвоём смотрели документы, которые оставил адвокат тещи.
– Как это понимать, Соломон Глебович?
– Ну с липовым свидетельством о браке я уже сталкивался разок. Там если документ старый и существовал только в бумажном варианте, его можно попробовать подделать в архивах. А потом официально запросить из архива заверенную копию, и уже ей трясти в суде. Вроде бы документ подлинный, есть печать удостоверяющая от архива. Архив подлинность-то не проверяет, только наличие и соответствие хранилищу. Суд может и поверить. А вот насчёт остальных документов, то пока ничего определённого сразу сказать не могу. По ним выходит, будто бы иск подавали ещё летом и до смерти Валерии, уже прошла экспертиза, а также все суды нижних инстанций суд и первые апелляции. И что даже выводы экспертизы мы оспорить не смогли. Очень странно. Не было никаких судов, даже если бы нам специально не доставили повестку – я хоть что-то бы да услышал. Нет, при всём моём опыте сходу сказать, как это всё провернули – не смогу. Мы это проверим, обещаю. Тут задета, можно сказать, моя деловая репутация. Просто неявка в суд нам уже не поможет, этот вариант нам как-то очень уж грамотно отрезали... – адвокат ненадолго задумался. – Знаете, пока первым делом я оспорю экспертизу, тут есть некоторые мелочи, за которые можно зацепиться. Отозвать её нам не дадут, зато мы получим время до областного суда и всё раскопаем. Что касается измены вашей жены, Андрей Викторович…