Чужая тень
Шрифт:
Софья задумалась. Тренироваться сегодня не хотелось, но что иначе? Устроить скандал, отказаться, чтобы выгнали? А потом два часа ждать, пока за ней приедут? Ну или вызвать как в прошлый раз такси – тут же мысли о прошлом разе она загнала подальше – вызвать такси, приехать домой и получить наверняка скандал дома? Нет уж, пусть у неё останется хоть одно спокойное место, где ей не станут трепать нервы.
– Хорошо, уговорили. И с чего мне начинать? На спине, брассом, кролем?
– Как тебе удобнее.
Вечером её забрал из школы опять телохранитель Дмитрий, опять молчал всю дорогу. Когда они приехали домой, поднялся вместе с ней:
– Доставка продукты привезла, они в холодильнике. Куда-то тебе съездить надо?
– Да нет, вроде ничего, – растерялась Софья.
И пожалела, потому что Дмитрий сразу же сказал:
– Хорошо, я тогда уехал.
И ушёл, оставив её одну. Нет, не совсем одну, ведь сразу же в голову вернулись все те мысли, которые Софья так старательно гнала от себя весь день.
Занятия плаванием тогда заканчивались в шесть часов вечера. Софья очень удивилась, не увидев маму на пороге школы. Родители не позволяли дочке ездить одной, со школы забирали на машине, хотя Софья не раз намекала, что она давно большая, и ей это уже не очень нравится. А ещё сегодня знакомая из параллельного класса пришла в потрясающем японском купальнике с котиками. Главное – не закрытом, а раздельном, взрослом. Софья была купальником потрясена, даже сфотографировала его на телефон и очень надеялась, что удастся уговорить маму купить ей такой же. Сколько можно ходить как маленькой из начальной школы?
Поозиравшись по сторонам, устав ходить по школьному двору, не дозвонившись до мамы и глядя на то, как темнеет и заканчивается день, девушка решила сделать то, чего давно мечтала попробовать. Нашла через телефон, как вызвать такси, тем более ключи, карточка от уличной двери и какая-то сумма денег у неё всегда были с собой на всякий случай – так настаивал папа. Доехав сама, торопливо поднялась по лестнице, но всё-таки надавила на кнопку входного звонка. Вот сейчас мама взглянет на часы, поймёт, что засмотрелась на какой-то сериал, и бегом побежит к двери. А Софья будет стоять с обиженным видом, и слушать её оправдания.
Никто никуда не торопился, не было слышно поворачивающегося замка. Пришлось рыться в рюкзаке и искать ключ от дома. В квартире было тихо и пусто.
– Мама! – закричала с порога Софья. – Я дома!
Ответом была ватная тишина и липкая темнота. Девушка разулась и убрала ботинки в шкафчик, машинально отметив, что мамины сапожки на месте. Сняла ветровку, закинув рюкзачок на одно плечо, пошла в столовую. Стоило включить свет, как стало понятно, что любимый мамин диван пуст. Бросив рюкзак на пол, ещё не торопясь и не волнуясь, девушка пошла к родительской спальне. Кровать сияла натянутым шелковым покрывалом, а ещё в спальне не ощущалось запаха духов, который обязательно сохранился бы, если бы мама куда-то ушла. Ванна и комната Софьи были пусты. Дверь отцовского кабинета была закрыта и поначалу казалась запертой, но Софья на всякий случай постучала, подёргала ручку. Покричала, привлекая к себе хоть чьё-то внимание. Неожиданно дверь поддалась, отворилась. Шторы были задёрнуты, поэтому Софья не поняла, что перед ней такое тёмное. И лишь когда нащупала выключатель – люстра не сработала, но точечная подсветка по периметру включилась – увидела труп и закричала.
Прощай мечта о доверительных разговорах с мамой. Прощай мечта, как они втроём будут жить на курорте. Прощай мечта о японском купальнике с котиками... Именно эта, такая совершенно дурацкая и ненужная сейчас мысль о каком-то купальнике и привела девушку в себя, заодно отключив эмоции. К своим годам девушка успела насмотреться и боевиков, и ужастиков, и драм – мама глядела всё подряд, не особо ограничивая дочь, да и самостоятельно тоже телевизор дочери особо не ограничивала по содержанию. Единственное чего не могла понять девочка, так это зачем? Словно робот, Софья сходила в ванную. Взяла с крючка банное полотенце и набросила его на тело матери. Прошипела:
– Я ненавижу тебя! Как ты могла?! Как ты могла? – и вышла в коридор, плотно закрыв за собою дверь.
Просмотр боевиков и детективов не прошёл бесследно. Софья набрала номер полиции:
– Моя мама покончила с собой. Я её дочь и я обнаружила тело, придя из школы, – и назвала свой адрес.
После чего села на диван и пыталась дозвониться до отца то время, пока не приехал наряд полиции.
И всё это ожило в голове именно сейчас, именно сегодня, когда вечерние сумерки и октябрьская ночь опять заглотили квартиру. Если бы папа был рядом… Девушка ревела до икоты, пока не уснула опять на диване. Именно здесь её и нашёл отец, вернувшись домой. Молча укрыл одеялом и ушёл к себе.
Глава 2
Следующие две недели для Медянского-старшего оказались сумасшедшими, не в последнюю очередь потому что пришлось перестраивать график: как раньше приходить домой к часу ночи и вставать в девять из-за дочери уже не получалось. Из затеи приставить к Софье кого-нибудь приглядывать тоже ничего не вышло. Отдел кадров по его указке трижды находил приходящую няню, но каждый раз Софья очень быстро делала её жизнь невыносимой. Приходилось отказываться от услуг и искать новую.
Андрей Викторович как раз после очередного отказа сидел у себя в офисе в кабинете и думал, что пора ехать домой, раз уж с нянькой не сложилось. Час был поздний, коридоры главного офиса давно затихли, лампы горели вполнакала, свет на рабочих местах вообще погашен. Ковролин на полу хорошо гасил шаги, поэтому гостя Медянский заметил, только когда еле слышно скрипнула дверь.
– А-а-а, Дима. Заходи. Коньяка не предлагаю, ты за рулём.
– Шутить изволите, Андрей Викторович?
– Бросал бы ты этого Викторовича, когда мы одни, а? Не надоело?
– Даже если надоело, и что? Нельзя, боец с командиром не фамильярничает. Ещё забудусь на людях…
– Это да, – вздохнул Медянский.
Для всех Дмитрий был телохранителем и потому доверенным лицом. Нормально для обеспеченного человека. Многие сейчас таскали таких же за собой, хотя лихие девяностые давно закончились. Тем более выглядел Дима представительно: шкаф два десять ростом, здоровенные кулаки – никаких единоборств не надо. Ну и при шефе давно, ещё с две тысячи второго. Развеивать общее заблуждение ни тот ни другой не желали, как и рассказывать настоящую историю их знакомства. На самом деле Дима был не бывшим спецназовцем, а бывшим сапёром – Медянский сам видел, как нежно и аккуратно умеют работать его вроде бы грубоватые пальцы. В девяносто четвёртом Дима первый раз спас ему жизнь, сняв мину, уже вставшую на взвод, но чудом не сработавшую. И второй раз спас ему жизнь уже в девяносто шестом, предупредив – тогдашний его шеф олигарх Комолов готовит провернуть очень грязное дело, затем подставив исполнителя. Дима серьёзно рисковал, за слитую информацию его легко могли закатать под асфальт. Но в итоге, когда Комолов предлагал своим замам немножко рискнуть, зато потом войти в долю с самим шефом – Медянский отказался, а ведь предложение выглядело очень честным и очень соблазнительным. И пулю в затылок получил не он. Отплатил Андрей Викторович уже в две тысячи первом, тогда Дима, подорвавшийся во время разминирования в Чечне, лежал в больнице. Узнал, нашёл, перевёз в дорогую частную клинику, где его не просто подлатали, а вытащили все осколки и тщательно заштопали. Дальше предложил перейти к себе, всё равно «в поле» врачи рекомендовали не работать. И ни разу не пожалел. Не только потому, что обрёл того, кому всегда можно довериться и повернуться спиной. В Дмитрии он неожиданно нашёл друга, перед которым можно ощутить себя не крупным бизнесменом, не деловым партнёром, а просто человеком и просто поговорить. О жизни или, скажем, о своих проблемах.