Чужая в чужом море
Шрифт:
— У меня что–то не выходит с арифметикой, — перебила она, — метр в секунду это примерно 2 мили в час. А если умножить на 70, то получится 140 миль в час. Значит, за сутки…
— Да нет же! — король звонко хлопнул себя ладонью по голому бедру, — Это совсем другая скорость! Эй Поу!…
— Не мешай девочке, — остановила его Аилоо, — у нее там Кианго. Думаю, им не до нас.
— Ааа, — протянул Лимо и, после короткой паузы, крикнул, — Рити! Возьми какой–нибудь ноут, и притащи сюда!… E faaroo oe Riti?… Viti–viti oe!
— I teie nei! —
Король снова хлопнул себя по бедру.
— В этом доме приходится повторять трижды, пока тебя не услышат… Так вот, ураган, а по–научному, тропический циклон, это воздушная воронка, высотой до 12 тысяч метров и диаметром миль 400. Сама воронка ползет над океаном со скоростью лодки, но внутри она крутится, как бешеная, а в серединке у нее глаз в 20 миль шириной. Типа как ось, вокруг которой все крутится. В этом глазу отрицательное давление одна десятая атмосферы…
Появилась Рити, одетая в цепочку из люминесцентных пластиковых колец разных цветов, переброшенную через левое плечо на правое бедро (где на одном из колец висел мобайл).
— Отрицательного давления не бывает, — сообщила она, ставя ноут рядом с королем, — а то, что в циклоне, называется «зона низкого давления». А кофе у вас еще есть?
— Есть, — проворчал Лимо, — Вот, целый кофейник. А про давление я так сказал, чтоб было понятнее. И, раз уж ты здесь, найди вид на Эгле со спутника.
— Пожалуй, я позвоню ребятам в Таи–о–Хае, — задумчиво сказала Аилоо, — а то мне за них неспокойно. В начале века назад такой циклон чуть не снес острова Вануа–Лава.
— Это было давно, — заметила Рити, щелкая клавишами.
— Верно. Но физика осталась та же. При 5 Сафферах от fare остаются одни сваи.
— Но ведь теперь у нас есть бомба, правда, Аи?
— Да, — согласилась Аилоо, — Это, какой–никакой, а выход.
Рити повернула свой ноут экраном к Жанне и, наливая себе чашку кофе, гордо сообщила:
— Online со спутника, который снимает Эгле. Видишь, он как воронка с рукавами. А левее и ниже воронки — Маркизский архипелаг. Вот остров Нуку–Хива, это 1200 миль от нас на North–East. Там сейчас Уира, Лис и Арно. Они классные! Аи и Лимо как раз им звонят.
— И что на счет бомбы? – спросила Жанна.
— Ага. Если ураган дойдет до FOL, на него сбросят L–bomb. Типа, вот сюда, — она ткнула пальцем в глаз циклона на спутниковой картинке.
— А FOL – это..?
— Frontier of liquidation, — пояснила Рити, хлебнув кофе, — Чтобы ураган не накрыл motu, где много жителей. Если сотня–другая, то их эвакуируют, а если больше, то бабахнут по нему L–бомбой. У него пропадет зона низкого давления, и он развалится. Мы по физике проходили. Я даже нарисовать могу! А Лимо просто гонит, что я фигово учусь.
— Не наглей! — рявкнул король Лимолуа, и пояснил в трубку, — Это я не тебе, это я Рити.
— Вернемся к бомбе, — предложила канадка, — Как я понимаю, это водородная бомба.
— Типа водородной, но чистая, — уточнила
— А в прессе пишут, что это просто мощная водородная бомба, — заметила Жанна
— Врут! Я же объясняю: она чистая. Хочешь, найду про нее FAQ в интернете?
Не дожидаясь ответа, она застучала по клавишам, и на экране появилось заставка:
«L–BOMB: destruccion de huracanes para proteccion de isla pueblos. FAQ».
«L–BOMB: Iriti–tapu e mata–i–rahi–roa mea oe motu fare–fare tia–i. FAQ».
«L–BOMB: destruction of hurricane for protection of island villages. FAQ».
— Ты там кликни engli или lifra, как тебе удобнее, — пояснила Рити, двигая ноутбук ближе к канадке, — а я тебе мобайл оставлю ладно? Если call–call, скажи, что i–haere–fare viti–viti.
Оставив эту емкую инструкцию, она стянула через голову и положила на циновку свою цепочку с мобайлом, затем коротко разбежалась и ласточкой прыгнула через ограждение балкона. В воздухе мелькнули пятки, а секундой позже снизу раздался громкий всплеск.
— Просто ужас, — констатировала Аилоо, проследив за ее полетом, — Хорошо, что моя дочь никогда так не делает.
— Не делает, — подтвердил Лимолуа, и после паузы, добавил, — Когда ты за ней смотришь.
— Так… Не хочешь ли ты сказать, что…
— А то ты не догадывалась! Сама–то что творила в ее возрасте?
— Тебе–то откуда знать? Когда мы познакомились, мне уже было почти 19.
— Ну, да! В 19 ты уже прыгала с флайки. Если, говоря по–научному, экстраполировать в прошлое, то прыжки с балкона получатся как раз лет в 13.
— Я прыгала с флайки? — возмущенно переспросила Аилоо, — Я сама прыгала, да? Кто был за штурвалом и подначивал? Кон–Тики? Фернао Магеллан? А, вспомнила! Лимо Хаамеа!
— Нет! За штурвалом был Крис, а ты сама придумала прыгать, и меня подначила!
— Ладно, за штурвалом был Крис, но это ты сказал: «Y que si el salto desde aqui»!
— Я сказал «а что, если…». Я и не думал это делать, но ты прыгнула. Что мне оставалось?
— Ладно, сейчас мы проверим, — спокойно сказала Аилоо, соскользнула с шезлонга, слегка коснулась застежки на плече, и ее яркий красно–синий саронг полетел на пол, — Эй, Рити, отплыви–ка подальше от балкона!
Разумеется, Аилоо была значительно крупнее и полнее Рити, но в ее фигуре и движениях была своеобразная тяжеловесная грация, свойственная 40–летним женщинам — «melano» — тонгайкам, фиджийкам или маори, происходящим с островов неподалеку от Папуа. Для европейки такие габариты означали бы неэстетичное ожирение, а здесь была завершенная округлость форм, которую не портили даже складочки на боках. Аилоо быстро прошла до ограждения и перепрыгнула его, сильно оттолкнувшись рукой от края. Последоваший за этим всплеск был не громче, чем предыдущий: «чистый» вход в воду.