Чужая в чужом море
Шрифт:
Эстер в это время лежала на надувном матраце, мечтала, глядя на разгорающиеся в небе звездочки и краем уха слушала реплики Наллэ, который пытался понять, каким образом тонкий, как пудра, песок заклинил ведущее колесо байка: «De puta madre! No y polla me comprende esta jodido rueda…!»… И далее примерно в этом фольклорном жанре… Хти и Ринго, вдохновленные этими мощными заклинаниями, пытались вдвоем снять колесо. Девушки, заключив, что это — исключительно мужская магия, устроились в сторонке и включили
— По ходу, можешь помочь объяснить Мео, как считается парабола, которая получится, если взять вот такую дуру и в жопе включить реактивную тягу, наклонив градусов, не знаю, на сколько, к горизонту? Я бы сама объяснила, но у меня в смысле формул вечно какая–то фигня. А я тебя не очень отрываю? Ну, если вдруг ты занята, или как–чего…
— Уф!… – ответила Эстер, лихорадочно исследуя свой мозг в поисках того уголка, где должна лежать физика, по которой у нее в колледже было стабильное «отлично», — Вот сейчас я вспомню, и мы вместе нарисуем, а потом вместе объясним.
Примерно через час, когда объяснения были в самеом разгаре, а на экране ноутбука уже были нарисованы световым пером полсотни закорючек и десяток загогулин, на плечо Эстер мягко легла ладонь Наллэ.
— Добрая фея арестована за издевательство над простыми и трогательно–беззащитными дифференциальными уравнениями. Чем это вы тут занимаетесь, а?
— Объясняем Мео про космос, в который летает фигня, про которую тут конкурс на 50 тысяч фунтиков. Только надо за дешево улететь на 100 км вверх и на 500 км в длину.
— Как интересно! – протянул Шуанг, усаживаясь на корточки напротив экрана, — Знаете что? А давайте выиграем этот сраный конкурс!
— Как? – хором спросили Екико и Мео.
— Просто: возьмем и выиграем, — пояснил он, — Но сделаем так: выигрывать будут Мео и Хти, а мы, как бы, просто рядом стояли. Идет?
— А почему так? — поинтересовался подошедший Ринго.
— Потому, что если выиграют они, то куража в сто раз больше. Сам подумай.
— Хм… Ага… E–o! Точно! Но табаш…
— Табаш пусть делит шеф Наллэ, он капитан, — вмешался Хти.
— ОК, — согласился Шуанг, — Вам четверым поровну, по 25 процентов.
— Не честно! – возразила Мео.
— Детка, — ласково сказал шеф–инженер, похлопав ее по попе, — Я похож на того парня, который упустит на таком верном деле свой табаш?
— Не очень, — ответила она, после некоторого размышления.
— А на того парня, который не поделится со своей vahine?
— Тоже не похож, — признала папуаска.
— Вот и не морочь голову себе и foa. Лучше сбегай, поставь чай, и мы будем решать, как именно мы выиграем этот космос… В смысле, конкурс…
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -
…
Эстер
— И что? – спросила Жанна, — Вы действительно выиграли тот конкурс?
— Да, — подтвердила та, — Молодежь выиграла очень неплохие деньги на этом конкурсе. Хти и Мео купили симпатичный домик под Нью–Кимберли, а Ринго и Екико… Ну, это долго рассказывать. Впрочем, если говорить о деньгах, то «Hikomo», семейная фирма родичей Наллэ, получившая от «Papua Air–Space Agenсy» подряд на реализацию этого концепта, заработала гораздо больше. Это очень выгодная тема.
— Еще бы, — сказала канадка, — Я так понимаю, что концепт был сделан специально под фирму Наллэ. Своего рода инсайтерская сделка, не так ли?
— Отчасти, это так, — согласилась Эстер, — Но зато мы запустили прототип конкурсного спейс–планера уже через 2 месяца. Вряд ли другие команды смогли бы это сделать.
— Мы?
— Да, мы. Я тоже работаю в «Hikomo». В Северно–Западном Полярном Секторе.
— В Северо–Западном Полярном? — переспросила Жанна, — В смысле, побережье и море в Меганезийской Антарктике?
— Нет. В смысле, шведский архипелаг Нобеля и северный исландский шельф.
— Если я не ошибаюсь, — сказала Жанна, — это спорные территории в Арктике. Особенно архиплаг Нобеля, который, во–первых, подводный…
— … Да, на глубине полста метров, — подтвердила Эстер.
— … А во–вторых, ближе к Аляске и Канадской котловине, чем к Скандинавии.
— … Да, но находится в 500 милях к Северу от первого и к Западу от второго.
— … Верно, но до Швеции там вообще почти 2000 миль через полюс.
— … Да, но открыли его шведы в нейтральных водах, а значит, это их архипелаг.
— … Под нейтральными водами, так точнее.
— … Но Канада, между прочим, признала шведские претензии на архипалаг Нобеля.
— … Уточним: признала, чтобы создать мягкий барьер арктическим претензиям США.
— … Но факт признания важнее мотива, не так ли?
Жанна тряхнула головой и пару раз хлопнула в ладоши.
— Слушай, Эстер, это же анекдот! Две американки в Экваториальной Африке спорят о шведских претензиях в Северном Ледовитом Океане. И еще: мы перепутали стороны. Гражданка США должна быть против этих претензий, а гражданка Канады — за них.
— Глобализация, — ответила Эстер, — корпоративный интерес сильнее национального. А хочешь контрабандного танзанийского кофе? У меня всегда горячий кофейник.
— Давай, — согласилась канадка, — Контрабандные продукты почему–то самые вкусные.
Эстер вышла и быстро вернулась с радужно–мерцающей сферической емкостью.
— Этот кофейник купили еще Батчеры, Рон и Пума, когда мы здесь жили вместе. Они обожают такие смешные кухонные машинки.
— Рон и Пума жили вместе с вами? – удивилась Жанна.