Чужая война
Шрифт:
Недоговоренность ощутила и Цибелла, которая не упустила шанса ей воспользоваться.
– Твоя справедливость бессмертна, о мудрый Рахас, – сказала она, – но ни в чем не ошибаться – свойство богов. Когда навьял приходит к людям, он не знает, какое тело достанется ему – сильное, слабое или уродливое. А если Сих-Гаран вошел в человека, который действительно служил Подобному, но перестал им быть с тех пор, как дух великого воина поселился в его теле? Что если так? Убьем его и навлечем на себя проклятие Рарлапут. Мало нам Подобного? Мертвое тело уже ничего не скажет. Пусть этот драган пройдет
– А ты не подумала, женщина, что он может применить магию, чтобы пройти Испытание?
Но Цибелла предвидела этот вопрос:
– Плохо, когда преданность одному идеалу затмевает глаза у зрячих, – вздохнула она. – Разве можно сомневаться в силе воды? Даже Подобный не смог бы заставить ее лгать.
Женщина управляла ими так же легко, как неделю назад зашивала ногу Арлинга железной иглой. На месте Рахаса он был бы осторожнее. Или вообще не давал ей говорить, потому что керхи одобрительно загалдели.
– Она права… Пусть вода судит… Давайте обряд…
– Прошу, не сердись, – мягко продолжила Цибелла, – мы не сомневаемся в твоей мудрости, но ведь и крошечная муравьиная нора может разрушить плотину. Разреши драгану пройти Обряд. Многие, творящие грех и постыдные поступки, говорят прекрасные речи, которым верят люди. Только вода покажет правду. Она – истина. Так было всегда. И, если драган солгал нам, я лично помогу тебе сварить из него суп.
– Я не огорчаюсь, когда люди меня не понимают, – улыбнулся Великий Судья. – Огорчаюсь, если я не понимаю людей. Что ж, решение, принятое с помощью других, похоже на дерево, которое имеет много корней. Да будет так. Приготовьте все для Обряда.
«Кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?», – возмутился про себя Арлинг, но тут рядом возник Аршак, который, словно прочитав его мысли, поспешно прошептал ему на ухо:
– Не знаю, какая муха укусила Цибеллу, но Обряд Невиновности не лучший из вариантов. Ты, конечно, навьял, однако тело у тебя человеческое. И Великий Судья об этом знает, поэтому и согласился. Бежать уже поздно. Мужайся.
– Хватит говорить загадками, – не выдержал Арлинг.
– Чувствуешь, как костер разводят?
И действительно, в центре площадки соорудили очаг, на который водрузили большой котел. Нехорошие предчувствия, которые возникли, когда Цибелла упомянула воду, усилились. Вода, огонь, раны на руке… Наконец, все сложилось в единую картину, которая ему не понравилась.
– Мне нужно будет опустить руку в воду? В кипяток?
– Две руки, – поправил его Аршак. – И не просто опустить, а достать со дна камень справедливости. Ну, или что там положит Великий Судья. Всегда бывает по-разному. Потом тебе замотают руки тряпками, а не следующее утро проверят. Если на них появятся ожоги, значит, ты солгал. Если кожа останется невредимой, то правда твоя. Эх, поторопилась Цибелла. Обряд, конечно, справедливый, но обычно на следующий день у всех бывают ожоги. Хотя… ты же навьял. У тебя все должно быть по-другому.
«Да, я просто лишусь своих вторых глаз, и навсегда забуду о том, что когда-то умел различать цвета пальцами», – с досадой подумал Регарди, прислушиваясь к треску костра. Керхи взяли хорошие, сухие дрова. Они будут гореть жарко, и вода закипит скоро. Диалог с собой, как всегда, был коротким.
«Ты мог бы убежать прямо сейчас. Обрыв не так крут, как кажется. Если повезет, можно скатиться до низа и спрятаться в скалах».
«А если не повезет? Ты собираешься пробежать до края карниза сквозь толпу керхов с раненой ногой, а потом спрятаться там, где „братья“ знают каждый камень? А как же драганы? Как же Магда?»
У него не было выбора. Возможно, его не было никогда.
Арлинга вывели в центр площадки, оставив на нем только исподнее. Зловещий подарок Маргаджана на его спине уставился на толпу керхов с вызовом, граничащим с безумием. А они смотрели на него. Он чувствовал их взгляды – любопытные, враждебные, сочувствующие. Великий Судья и Цибелла негромко переговаривались, остальные молчали. Дыхание ветра и сотен тел, жаждущих справедливости, слилось воедино, став музыкой его ошибок и заблуждений.
Атрея как-то сказала: «Если ты действуешь с состраданием, твои действия безупречны». Но Арлинг не испытывал сочувствия к Рому и Евгениусу.
«Тогда зачем ты здесь?»
«Потому что змея все еще ползет по рафии».
Это был неправильный ответ, но другого не было. Регарди услышал, как со дна котла стали подниматься пузырьки. Вода закипала, а он до сих пор не придумал, как исполнить трюк, который ждали от него керхи. Однажды на тренировках иман заставил его достать раскаленный прут из огня. Арлинг достал, но ожоги сходили долго. Подчиняясь учителю, он сделал это во второй, и в третий раз, но желаемого не добился.
– Не могу, – сказал тогда Регарди, признавая поражение. К его удивлению, учитель не стал настаивать.
– Люди часто упускают мгновение, а затем ищут его, словно оно находится далеко, – как всегда загадкой ответил иман. – Когда ты поймешь это, то изменишься навсегда. Запомни, если не сделаешь чего-то сразу, оно останется недоделанным до конца жизни. Если боишься, успокой разум. После этого справишься с любыми трудностями. Только не убегая, можно пройти сквозь железную стену и взять огонь в руки. Но делать это нужно решительно. И никогда не менять намерения. Подумай об этом.
Арлинг подумал, однако урок так и остался невыученным. И сейчас за оставшиеся минуты ему нужно было либо разгадать эту тайну, либо смириться с потерей кожи на обеих руках.
– Начинайте, – велел Великий Судья. – Время пришло.
И действительно вода уже не шептала, а бурлила, выливаясь из котла.
Арлинг не стал дожидаться, когда его толкнут в спину, и шагнул к костру сам.
Рахас подошел к котлу с другой стороны. Регарди едва ощущал его сквозь пар, валивший из чана.
– Твой камень на дне, – произнес керх. – Достань его и покажи мне. Потом тебя отведут в шатер, где ты останешься до утра. Если твои руки будут чистыми и здоровыми, мы все поклонимся тебе. Если нет, готовься к смерти.