Чужая женщина
Шрифт:
Нет, если бы в машине нашлось свободное место, он, наверное, скрепя сердце согласился бы вывезти из деревни эту Машу. Но специально ради Маши и ее сына выбрасывать на дорогу ценные вещи?..
Маша могла прекрасно покинуть Кирюшино на своих двоих – ситуация сложилась еще не настолько аховая, в последний момент пламя явно стихло, успокоилось.
Наверное, даже не стоило уезжать из деревни. Попытаться защитить свой дом от огня – с помощью огнетушителя или еще чего…
«Дурак, зря
Он медленно продвигался по дороге, забитой людьми, машинами – все бежали отсюда. Потом пришлось съехать на обочину – навстречу, мимо промчались пожарные расчеты, потом еще какая-то спецтехника.
Значит, выехали все-таки спасатели. Уже хорошо…
– Всех людей вывели? Кто знает? В домах мог кто остаться?..
– Граждане, спокойно, уже едет автобус, сейчас всех вывезет… – доносились до Феликса голоса снаружи.
– У кого машина порожняком? К себе людей возьмите!
Кто-то костяшками пальцев постучал Феликсу в стекло. Не поворачивая головы, Феликс выехал на дорогу. Прибавил скорость, удаляясь все дальше и дальше от Кирюшина.
…Остановился в небольшом подмосковном городке, снял комнату на ночь в местной гостинице.
Ночь Феликс не спал. Если бы он мог плакать – он бы плакал.
Но слез не нашлось – только холодное, мрачное, беспросветное отчаяние. Феликсу было даже все равно, что там, с его домом в Кирюшине, уцелел он или нет.
Лара! Вот главная мука…
Лара предала его. Она была не с ним. Она отказалась от него – ради какой-то дуры… Чужая, чужая, чужая. Выбрала не его, не с ним осталась. Значит, не любила. Потому что если бы любила, то на всех прочих людей, на окружающий мир Ларе было бы наплевать.
Любовь – это когда только он и она, и никто больше.
До последнего момента Феликс был уверен, что Лара всегда на его стороне, что только он ей важен, только его она слушает, только его мнение для нее важно.
Что касается Феликса, он считал так: пусть все погибнут, пусть вся земля покроется пеплом… Не жалко никого и ничего, потому что его, Феликса, тоже никто и никогда не жалел. Главное – чтобы Лара была тоже счастлива им одним, единственным человеком в ее жизни… Он – для нее, она – для него. И все, и умри все живое.
«Зачем я ее встретил, зачем? – сидя в убогом гостиничном номере, думал Феликс. – Ведь знал, что ничего хорошего не выйдет, что рано или поздно она предаст меня… Хотя звоночки были – мог бы и раньше догадаться, какая она есть на самом деле. Сколько раз она уезжала в Москву? Уже и не сосчитать. Может, с мужем там встречалась! О-о, нет… Больше никто и никогда. Больше никто мне не нужен!»
В том, что с Ларой и его соседями все в порядке, Феликс
Лара никогда раньше не догадывалась даже, что огонь – живой. Что он может бежать, ползти, замирать и снова рваться вперед, догоняя свою жертву. Что он может играть с человеком, как кошка с мышкой… Что он может быть и бесшумным, и реветь, словно двигатель у самолета.
Сначала огонь подступил к деревне с одной стороны, потом развернулся и стал наступать с другой…
У Лары было такое чувство, будто огонь заметил ее. Заметил и погнался за ней – для того чтобы сожрать ее. Ее и Ваню.
Она бежала по дороге, прижав к себе ребенка, и старалась не смотреть в ту сторону, откуда наступала огненная стена.
Она чувствовала огненное дыхание прямо на себе… Дым. Было много дыма, он застил глаза. На ходу Лара укутала голову Вани краем своей кофточки – чтобы тот не дышал едким воздухом.
Она задыхалась, но остановиться, отдышаться, перехватить Ваню поудобнее не могла. Слишком близко огонь, ни мгновения нельзя было терять.
Споткнулась, но удержалась на ногах.
Поморгала, пытаясь сообразить, куда бежать дальше.
И, кажется, услышала человеческие голоса сквозь рев и треск, которые кружили вокруг нее.
– Помогите! – закричала Лара. – Люди! Мы здесь!
Она уже ничего не видела в темноте, в дыму, в то и дело меняющихся отблесках огня, которые искажали пространство вокруг. У нее кружилась голова.
– Люди-и! – снова позвала Лара, и собственный голос показался ей таким тоненьким, смешным.
В этот момент кто-то подхватил ее под локти, выхватил Ваню, потащил за собой… Топот нескольких ног.
– Сюда, сюда давайте… Женщину с ребенком нашли!
– Туда их! Быстрей!
Лару буквально несли на руках, потом – резко, вдруг – она почувствовала, что уже стоит на ногах. Вытерла тыльной стороной ладони слезящиеся глаза, и закричала:
– Ваня! Где Ваня?! Ваня!..
– Тут он, ваш Ваня… Целы? Руки-ноги на месте? Бегом к автобусу!
От волнения, от пережитого Лара почти не соображала, она видела только, как мечутся перед ней в розоватом сумраке чьи-то темные тени.
Кто-то подтолкнул к ней Ваню, повернул в нужном направлении:
– Туда… В деревне кто остался?
– Маша! – опомнилась Лара и вновь обрела чувство реальности, вспомнив о своей подруге. – Там женщина в доме! Спасите ее!
– Что говорит? – отозвался чей-то голос.
– Еще люди есть в деревне…
– Ребята, вперед! Еще там люди, вон говорят…
– А вы к автобусу, женщина… Да быстрее же шевелитесь! – с яростной досадой закричал у Лары кто-то над ухом.