Чужая женщина
Шрифт:
– Ты приедешь потом?
И я честно ответил:
– Не знаю.
Пока в машине ехал, тысячу раз хотел свернуть … ей есть кому помочь. Ее муженёк отвесит бабла и отмажет даже от убийства. Черт! Как она вляпалась в это? Почему сама за рулем, а не с водителем!
Я не смог не поехать. Не смог ее там бросить, когда рыдала мне в ухо и просила помочь. Мне позвонила. МНЕ. Говорят, кому первому звонишь, когда плохо тот и родной на самом деле. Хотя кто знает, кому она вообще позвонить успела. Я вообще ни черта не знаю о ней. Может, у нее родственнички какие-то олигархи, как и Деня.
Потом
Я дернул дверь джипа на себя, сел на водительское сидение и трогал все в салоне автомобиля, включая руль и коробку передач.
– Ты…ты что? – кинулась, впилась мне в рукав, потянула на себя.
– Пойло твое адское где?
Она отрицательно головой качает, поняла все.
– Нееет. Нетнетнет. Ты этого делать не станешь!
– Да! Мать твою! Да! Ты пьяная была! Тебя припечатают, даже несмотря на деньги Дениса. И скандал этот на хрен не нужен. Конец твоей карьере настанет. Вызывай ментов и скорую, и дай мне то, что ты пила!
– Нету…нету ничего. Ты с ума сошел! Денис меня отмажет… а ты…тебя посадят, Олееег!
– Ну значит, посадят. Звони, вызывай ментов, я говорю.
А потом к себе ее за локоть дернул.
– Жвачка есть?
– Нету…я не могу так. Не могуууу.
– Сможешь! Раздвигать ноги под нами двумя могла? И это сможешь!
Пока ментов ждали, я нашел у нее в бардачке какой-то сувенирный виски в маленьком пузыре с металлической пробкой. Выпил до дна. Думал лихорадочно, как выстроить все так, чтоб на нее ни разу не подумали.
Я за рулем сидел, а она о приоткрытую дверцу облокотилась, бледная как смерть, смотрит в никуда глазами пустыми.
– Ты что делала здесь?
– К сестре ездила. Живет неподалеку.
– Это родная сестра?
Она кивнула.
– Замужем? – нам еще байку ее мужу состряпать надо…Твою ж мать! Как это все мерзко.
– Нет…с сыном живет.
– Ясно. Денису скажешь, к сестре поехала, потом дозвониться ему не могла. А я…я скажу, что к другу хотел заскочить. Живет тут один. Мы, правда, давно не общались. В жизни бывают совпадения. Увидел, как ты сбила и …в общем поняла? Сотри все свои смски и звонки ко мне. Ментам скажешь, что я твоя охрана, и ты не знала, что пьяный я. Позвонила, я приехал забрать. Только отъехали, я ее не увидел, и все. Поняла?
Она принялась лихорадочно в сотовом ковыряться. Пальцы дрожат, еле на ногах стоит.
А потом началась херня какая-то непонятная. Менты приехали, с ними Гера – район
Я надеялся, что так и будет молчать и лишнего ничего не скажет, а она вдруг кинулась к Морозову, в рукав впилась.
– Не так все было, не тааак. Он обманывает. Выгородить меня хочет. Они с мужем моим дружат, вот и выгораживает. Я за рулем была. Я ее сбила. Он мимо проезжал и увидел. Вы записывайте-записывайте. Это я ее задавила. Чистосердечное признание.
Твою ж сука, мать! Ты что творишь-то, а? Какое на хер признание?
– Гер, заткни ее. – прошипел я, - Уведи. Пусть Иваныч не пишет ничего, не в себе она. Слышишь?
Друг исподлобья на меня посмотрел.
– Вы оба не в себе. Это что за гребаный спектакль вообще? Вы что мне тут за трагедию разыгрываете? Судмедэксперт предполагает, что зарезали ее перед тем, как она под колеса упала.
– Как зарезали?
– А вот так. Пырнули бабку вашу ножом в спину, а она на дорогу и вывалилась. Так что дай все формальности уладить, в участок поедем, показания дадите, и все свободны.
Теперь уже ни черта не понимал я. Но постепенно все прояснилось – Зоряна бабке серьги свои отдала зачем-то. Вроде та гадала ей по руке, и она сжалилась, а денег при себе не было. Собутыльник покойницы видел все, в кустах рядом прятался. Он женщину ножом и ударил, как раз когда Зоря на дорогу выехала. Бред какой. Чего только в этой проклятой жизни не бывает.
Я смотрел, как она рассказывает о серьгах, о разговоре с женщиной, и в ушах ее голос стоял, как она кричит, что солгал я, что сама виновата. Повтором. Снова и снова. И внутри впервые за эти несколько дней тепло разливается. Не жар ядовитый, а именно тепло. Не дала вину на себя взять, дура сумасшедшая. Неужели чувства ко мне есть какие-то, кроме похоти, кроме желания получить то, что хочется?
Когда в кабинете Геры вдвоем остались, я ее к себе за обе руки дернул и в глаза ее, подернутые нескончаемой тоской, заглянул. Как отражение своей собственной увидел. Соскучился по ней, так соскучился, что смотреть больно. Хочется и за горло сдавить и…и к себе прижать, чтоб все кости захрустели.
– Зачем? – тихо спросил и щеку припухшую погладил, внизу на скуле еще отпечаток моего пальца остался.
– Люблю…
Едва слышно. Но я по губам прочел, и меня снова закрутило. Резко с пол-оборота. Сердце так сжалось, что я шумно выдохнул, а она ладонями скулы мои обхватила и гладит по щетине, цепляет нежными подушками пальцев.
– Не хочу жертвы от тебя. Не смогу с этим…прости меня. Олег, прости меня, пожалуйста. Я без тебя больше ни дня дышать не могу.
За дверью шаги послышались, и она отшатнулась назад. Услышала, видать, голос мужа, а я нет. Меня повело на ней, как обычно. Как и каждый раз, когда она рядом оказывалась. Дверь открылась, и Денис с Герычем зашли в кабинет. Он тут же по-хозяйски сгреб Зоряну в объятия, и тепло во мне превратилось в ядовитую серную кислоту. Меня разъело за доли секунд с такой силой, что от едкой черной боли пришлось челюсти сжать так, что щеку прокусил до крови.