Чужая женщина
Шрифт:
– Девочка моя, как же так…с ума сойти. Перенервничала маленькая.
Целует ее лицо и снова к себе прижимает.
– Давайте быстрее все формальности улаживайте. Она бледная как смерть и дрожит вся. Долго что-то у вас тут все.
На меня глаза поднял, и меня передернуло всего:
– Спасибо, брат. Я теперь тебе по гроб жизни. Вот что значит друг настоящий. Мне уже рассказали, как ты вину на себя…
Я тут же лихорадочно принялся думать, кто в бригаде был и кто мог тут же стукнуть Денису? Точно кто-то из наших его набрал. Зоряна не звонила никому, я видел. Мозги одно думают, а глаза, кровью налитые, следят за
– Ты чего мне не позвонила, любимая? Я бы приехал сразу же…
– Я звонила, - шепотом, - ты трубку не брал. Вне зоны доступа.
– Странно, я уже пару часов как в городе. Ну и не важно. Поехали домой. Я подарки тебе привез…ты же помнишь, какой завтра день?
И вот от этого стало тошно еще больше. Не только от того, как к себе ее прижал, и не от того, что права на нее имел, а от их общего…от того, что являлось ими. Секреты, словечки какие-то, интонации.
– Неважный день. Я не хочу ничего.
У нее голос все еще рассеянный, все еще хрипловатый. Она из его объятий высвободится пытается, но он жмет еще сильнее, и мне в какой-то момент захотелось отодрать его от нее и искромсать ему лицо ножницами. Лежащими у Герыча на столе.
– Гром, тебя домой подбросить? Ты прости, что я тут с ней…испугался, когда позвонили.
– Я сам. Мою машину пригнали.
Солгал и взглядом с Герой встретился, тот поджал губы и покачал головой.
– А, ну и ладно тогда. Я еще наберу тебя. Так эту услугу не оставлю. И завтра к нам приезжай…у Зореньки моей День Рождения. Она не хотела отмечать, но я теперь твердо намерен устроить вечеринку. Надо встряхнуться и отвлечься.
– Денис!
– Я сказал надо.
Он уводил ее, а я вслед смотрел и кулаки все сильнее сжимал. А потом голос Геры рядом услышал.
– Ты какого хера творишь? Ты реально ее трахаешь? Ты вообще понимаешь, во что лезешь?
Повернулся к Герычу и хлопнул по плечу.
– Тебе показалось. Я к Ирке вчера вернулся.
Потом я на такси за тачкой своей ехал, а когда за руль сел понял, что сегодня к Ире перееду. На хрен! Пусть все катится к черту. Машину у дома оставил и пошел за вещами. Лифт, как всегда, не работал, и я на лестнице столкнулся с соседкой. Тут же стыдно стало. Я извинения долго просил, сумки ей помог отнести. Она причитала, что сын давно не приезжает, что невестка ее Славика против матери настраивает. А когда дверь ключом открывала, вдруг повернулась ко мне и спросила?
– А вы с Зоренькой помирились?
Я нахмурился и так с сумками и застыл.
– Вы откуда ее знаете?
– Так как не знать. Соседи ж наши были с нижнего этажа. Отец-военный и сестра такая, вся расфуфыренная с кавалерами поздно возвращалась.
– Ничего не понимаю. Какие еще соседи?
Соседка по одному пакету у меня забрала и в коридоре поставила на пол.
– Зорька мне часто в магазин за хлебом бегала. Косички у нее еще были бубликами. Такая девочка хорошая. Однажды в участок ее забрали, у меня аж душа разболелась. Как же вы не помните? Такая славная. Влюблена в вас была…Вы как на работу идете, она на лестницу выбежит и в окошко провожает. Я думала, вы теперь вместе…даже переживала, что поссорились. Опять
Она дверь захлопнула. А я так и остался стоять с открытым ртом и застывшим взглядом.
«- Я тебя сучку малолетнюю в колонию посажу, поняла? Мать за дверью плачет, отцу на работу звонили, а ты мне тут в несознанку играешь? Быстро сказала, какого хрена кошелек у Алферова украла? Навел кто?
– Захотелось. Что вы орете на меня? Украла и все. Нет никакого смысла и подтекста. – а сама на губы мои смотрит, – У вас губы пахнут мятой.
– Короче так, Зара…
– Зоряна я, а не Зара. Зара – это совсем другое имя.
– Плевать, хоть зорька ясная. Так вот слушай меня внимательно, дура малолетняя. Ты сейчас отсюда вместе с матерью выйдешь, и чтоб не видел я тебя больше, ясно?
– Нет! Ничего мне не ясно! Я украла - накажите меня!
– Кошелек вернула - дело закрыто.
– Ннннет…не вернула. Я там сто рублей потратила. Меня задержать надо.
– Заткнись! Заткнись, я сказал. Не до кошелька мне этого, ясно? Все, давай, вон пошла. Спасибо скажи маме своей и вали отсюда.
– Она вам денег дала, да? Поэтому вы меня отпускаете? Продажный мент, вот вы кто!
– Ты чего добиваешься, идиотка? Сесть хочешь? Ты на малолетке ноги протянешь в первый же день. Там таких отличниц, как ты, щелкают орешками. Зэчки оттрахают во все дыры и сделают из тебя подстилку.
– Пусть…я ведь в предварительном здесь буду… с вами рядом, да?»
Твою ж мааааать…Зорянааааа…твою мать! Я глаза закрыл и застонал вслух…Вспомнил. Я ее очень хорошо вспомнил.
ГЛАВА 19. Олег
Я так и не уснул до утра. Думал о том, что соседка сказала. Курил и думал…часами, монотонно, под бой часов и урчание кота. От никотина уже тошнило и разъедало глаза. Один раз звонила Ира, спросила, все ли у меня нормально. Странно, когда-то я этого хотел, потому что отвыкать было тяжело, а сейчас уже не имело значения. Ответил без желания, даже не помню, что именно. Кажется, соврал. Зачем? И сам не знаю.
Я теперь вообще ни черта не знаю. Вспоминаю по крупицам образы из прошлого. Её на лестнице, угловатую с огромными глазами и торчащими коленками. Тащила наверх свой рюкзак. Пару раз подцепил его за лямки и поднимал к ее двери. Я даже не видел ее. Точнее, видел, но она для меня была бесполым существом. Ребенком.
Помню, как допрашивал ее, и как мать руки заламывала, умоляла отпустить и дело не заводить. Конечно, конверт мне подсунула. Я не взял. Да, я был именно таким придурком. До тошноты правильным, до оскомины. Я считал, что должен быть кто-то, кто, б***ь, не продастся, кто всегда за правду до самого конца, потому что если никто, то настанет конец света.
«- Гром, ты больной на голову? Это сын Полякова. Ты знаешь, кто такой Поляков?
– Насрать! Он трахал эту девочку! Он ее трахал, а ей всего тринадцать, мать твою! Неужели у тебя доллары в глазах лицо дочери затмили? Сколько Аллке? Одиннадцать? Представь, что через три года ее какой-то мудак богатый трахнет насильно, а я приду к тебе и скажу – это же сын Полякова!
– Это не моя Аллка!
– Ну да. Раз не твой ребенок, а чужой, можно совесть замылить бабками?
– Ее родителям по хер, они алкаши.