Чужая жизнь
Шрифт:
Ракетная установка «Warhammer». Еще один ракетомет, но уже куда более серьезный. Однозарядный, трубообразный — похож на увеличенную в разы штуковину типа «Шмеля» [19] или «АТ-4», [20] но с рукояткой и плечевым упором. Похоже, одноразовый, а в качестве снаряда использует какую-то специальную твердотопливную ракету, скорее всего — укороченную баллистическую с новой системой наведения. Ага, точно… Система наведения — активно-радиолокационная, развитая система искусственного интеллекта, заложенные в память приемы уклонения и маневрирования. Боевая часть моноблочная, весом в четыре тонны, снаряженная специальным проникающим зарядом-пенетратором. Интересно, на основе какой межконтинентальной баллистической ракеты сей «молот войны» делали-то? Для оперативно-тактической ракеты слишком великоват, а кто там у нас твердотопливными ракетами баловался-то в основном — американцы, кажется? Наверняка просто срезали лишнюю ступень у какого-нибудь «Пискипера» или «Минитмена», [21] засунули в стандартный пусковой контейнер, присобачили пару рукояток, и ракетомет для «сарка» готов! Все просто, как апельсин — зачем придумывать что-то радикально новое, если можно без особых проблем избавиться от старого?
19
Российский ручной гранатомет с термобарической БЧ.
20
Шведский противотанковый гранатомет, состоит на вооружении многих армий мира.
21
Названия американских межконтинентальных баллистических ракет.
Я захлопнул папку.
— Так, а пострелять из всего этого великолепия мне сегодня дадут?
Шихей и Рэйчел рассмеялись.
— Мэнэми, а когда у нас получка предвидится? — осведомился я, когда мы вечером ехали домой.
— Завтра должны на счет перечислить, а что?
— Да так… — я хитро улыбнулся.
— Уж не имеешь ли ты в виду, что я могу не вернуть тебе долг? — с подозрением в голосе прищурилась Кусанаги.
— Да нет, что ты… Просто я тут немного подумал…
— О чем?
— Вот ты видела, в чем ходит Рин?
— Ну да, а что не так?
— Да все! У нее же, кроме школьной формы, ничего и нет — разве ж это правильно? Она же все-таки девушка и должна прилично одеваться, а для этого одного комплекта как-то, на мой взгляд, недостаточно будет…
— Ты смотри, какая забота! — делано удивилась капитан. — А я-то тут при чем?
— А при том! Знаешь что, Мэнэми… Давай ты мне не будешь возвращать долг, а лучше на эти деньги подбери что-нибудь путное для Уранами. Платья, джинсы, блузки и другие ерундовины там всякие — чтобы она выглядела как нормальный человек… Ты же все-таки тоже женщина, тебе будет в этом легче разобраться, чем мне.
— Хм… Ладно, договорились… Синтаро, а можно тебе вопрос задать?
— Конечно, валяй. Что такое?
— А зачем тебе и это? Ладно, все эти занятия и тому подобное — это можно объяснить тем, что ты готовишь себе напарника, дельная, хочу сказать, мысль… Но вот это…
— Давай начистоту, Мэнэми, — я немного собрался с мыслями. — Я хочу сделать из Рин не только напарника, но и просто нормального человека. Она не привлекает меня как девушка, но я чувствую в ней что-то родственное… Знаешь, я даже думаю, что она может быть моей сестрой…
— Сестрой?! — несказанно удивилась капитан. — Но почему тогда этого никто не знает?
— Темное тут дело, по ходу… Когда я ее в первый раз увидел, то не поверил своим глазам — она просто вылитая копия моей мамы, лишь цвет глаз и волос другой.
— Вот как? Извини, я просто никогда не видела твоей матери…
— Неудивительно, — горько усмехнулся я. — Она погибла на моих глазах, когда мне было четыре года…
— Извини… — тихо произнесла девушка. — Информация о твоей матери для меня закрыта…
— Другого ожидать даже и не стоило, — я задумчиво побарабанил пальцами по ноге. — Раньше я многого не понимал из обрывков своих воспоминаний, но теперь, когда я стал пилотом… Как я теперь думаю, мама тоже работала в научном отделе КРАФТ и принимала участие в первых экспериментах по пилотированию «Дефендера»… Моего «Дефендера». Но что-то пошло не так, и она просто растворилась в этой CL…
— Синтаро, — мягко перебила меня Кусанаги. — Если тебе тяжело об этом вспоминать, то, может быть, лучше…
— Нет, — я категорически мотнул головой. — Я должен это помнить. Я… Теперь я понимаю, ради чего она работала, — ради того, чтобы защищать других. Она погибла ради этого, и я теперь не имею права никого подвести. Ради безопасности других, ради… ради памяти о маме, я стану лучшим пилотом. Я сделаю все для этого. Чтобы никому больше не пришлось умирать из-за этих долбаных Апостолов.
В машине воцарилось молчание.
Мэнэми молча переваривала все то, что я ей успел наговорить. Я же просто размышлял над своими же собственными словами…
Это ведь действительно мои мысли, но и мысли Младшего в то же время… Странно… Не означает ли это того, что со временем я перестану различать разницу между собой и ним, и мы станем одной единой личностью? Не знаю, не знаю, что-то такой исход все же как-то не по мне… Но если другого выхода нет… Да и не так уж это и, в принципе, страшно — все равно, скорее всего, моя личность будет при слиянии доминирующей, так что это действительно будет слияние, а не поглощение одного другим.
— Извини, Синтаро, но что ты говорил про Рин? — первой решилась нарушить тишину Кусанаги.
Я словно бы очнулся.
— Что? А, Рин… Э-э-э… Ну так вот, когда ты мне сказала, что мой отец — ее опекун, мне показалось странным, что он о ней фактически не заботится. У меня сложилось такое впечатление, что Уранами для него чем-то очень важна, но в то же время отец не хочет близко с ней общаться…
— И что же это, по-твоему, означает?
— Есть у меня одна версия… — нерешительно протянул я. — Хотя она и здорово отдает мыльной оперой…
— Давай, говори, я мыльные оперы люблю, — ободряюще улыбнулась мне Кусанаги.
— Ну, так вот… Я считаю, что Рин — действительно моя сестра, но сводная. Мать у нас, скорее всего, одна, а вот отцы разные…
— Хочешь сказать, что у твоей матери был роман на стороне, плодом которой и стала Уранами? — удивилась капитан. — Даже и не знаю, что сказать на это…
— Извини, но по-другому я не могу объяснить все эти нестыковки. Рин похожа на мою мать, все данные о ее прошлом уничтожены или засекречены, выросла она, похоже, где-то при КРАФТ, мало общаясь со сверстниками и людьми вообще… Далее. Мой отец — ее опекун, но проявляет о ней чересчур мало заботы. Да, он и обо мне-то не слишком заботился, отправив после смерти матери к дяде и тете, которым на меня было, откровенно говоря, наплевать, но все же… Нет, у меня, короче, других мыслей.