Чужая. Марсианская защита
Шрифт:
— Я блокирую тут всё, — отозвалась Аида.
— Полагаю, наш разговор закончен, — Ульян поднялся с кресла. Аида разблокировала наручники.
— Хо-хо-хо, — Вареник натужно засмеялся и поперхнулся, — никуда вы не пойдёте, мои сладкие. Вы думаете, выйдете отсюда и окажетесь в безопасности? Это я гарантирую вашу безопасность! — Душный начал торговаться.
Алиса взяла со стола нож, медленно встала боком, опустила оружие к бедру. Можно метнуть в горло — это быстрее всего. Движение будет резким, он не успеет ничего понять, ему разрежет трахею пониже надгортанника и дышать он уже не сможет. Но потом придётся вытаскивать лезвие из плоти, вокруг будет много крови. Вариант плохой. Отодвинуть стол
Ульян подскочил за стол к душному Валере и прямым врезал ему под нос, схватил двумя руками за затылок и двинул его голову об край стола. Она так и осталась там лежать, его большая башка. Дурак, Ульян. Я могу убить его. Но вместо этого я спускаюсь вдоль ручья. Из разбитого носа вареника капает кровь на суперпластик пола. Онемение не проходит.
Алиса берёт чемодан и возвращается тем же путём, что и оказалась здесь. Ульян тащится за ней. Она знает у него много вопросов.
— Нужно убрать это в безопасное место, — тихо говорит она и эхо разносит её шёпот по лунному и уже привычному коридору, — ты видел, что происходит? Толпа из Старого города готова на штурм Минатековского сектора.
— Ты убила Рауфа, да? — Ульян дёргает её за руку и Алиса останавливается, ставит тяжёлый чемодан на железную решётку, которая здесь вместо пола.
— Не только его. Я остановила всё производство долбанного найса в мире. И пока толпа не сметёт минатековский сектор, производиться он не будет. А значит, у старого города есть шанс. И агроснаба тоже. Сначала будет война за остатки найса, а потом шанс. Ты понял меня?
Он понял. А теперь главное:
— Ульян ты должен остановить толпу. Они тебе доверяют. Если ты этого не сделаешь, всё вернётся на круги своя. Уж поверь мне, я знаю, что насилие порождает только насилие.
— Говоришь, как человек.
Он хотел сделать ей больно. Только ей не бывает больно. Вот и сам неси этот чемодан. Ульян подхватывает его, дальше по подземелью старых труб ведёт он. Полутёмные пространства, пустые и все ещё голодные, готовые к изменениям, но тянущие испорченные ноздри и обветренные губы к найсу. Теперь уже к его остаткам. На сколько лет его хватит? Или счёт на месяцы?
Ульян приводит её в очередной бедный квартал, выросший будто бы на парковке для ракет. Рядом шумит станция, накачивающая воздух, следом за ней, уже вне города возвышается пирамида реактора, обеспечивающая энергией Агроснаб. В итоге в шум от первой вмешивается вибрация от второй. Ульян говорит, что уже давно облюбовал один участочек, почти как на Земле. Но на самом деле, ему как до Земли. И близко нет сходства. Подсветка с высокой космодромной крышки выделяет для глаза избранные участки захолустья. Домики будто ребёнок напек из песка — методично, по линейке, целый район и у некоторых песок уже осыпался наполовину. Листы суперпластика загнули от стен на крышу, отчего бледно-розовые постройки походили на кексы. Тут и там прохудившийся материал заделывали таким же, но отличавшимся по цвету — менее линялым куском.
Отсюда невозможно свалить, люди крохоборят остатки своих невпечатляющих жизней. Они поднимаются на поверхность из дыры в Луне сразу возле своего кекса, что считают очень удобным. Здесь у них слеплённая из того, что было “квартирка”. Алиса жила в похожем окружении на Земле, когда была маленькой — где-то здесь кухня, в комнате большой разложенный диван. Никаких голографических
Проходи. Ульян открыл перед ней дверь. Всё так, как она и представляла, только пахнет нежилым помещением. Наверх по лестнице, показывает ей Чесноков. За следующей дверью студия: плотные шторы, полумрак. Ульян зашёл следом, поставил чемодан на небольшой стол. Алиса упала на диван. Выдвижные подушки в нём едва соприкасались, образуя большие зазоры. Она чувствовала их даже через бронированную куртку. Ульян не задумываясь упал рядом и обнял её рукой сверху, мимоходом оценив пластины.
Он ей нравится, но совершенно понятным способом. Никак Лигостаев — тот ей манипулирует. И не как Синчен — природу которого она не понимает. С Ульяном же, наоборот, всё понятно, она знает, что сейчас он хочет заняться сексом с ней и, возможно, Алиса не откажется, но сначала нужно рассказать, кто она:
— Я хотела убить Душного, обдумывала, как это сделать, как будто он просто животное.
— Он и есть животное.
— Я могу убивать людей, как скот. Это меня не тревожит. Понимаешь? Я ничего не чувствую к вам. Когда ты вырубил его, я подумала, лучше я. Лучше я убью его, чем ты. Я сделаю это эффективней. А ты его просто вырубил. Как будто нам не грозит опасность. Он знает…
— Они все знают, — перебивает её Ульян, — весь картель.
— Тебе нужно рассказать людям на площади про оружие в этом ящике. Что Минатек хотел перепрошить весь Агроснаб, как Белых гвардейцев. Протестующие поверят тебе. Ты разошлёшь доказательства, они у меня есть. Мы должны идти на площадь.
— Нам не дадут выйти из Агроснаба, Алиса. Мы придумаем что-нибудь вечером.
Ясно. Пока я не дам ему то, что он хочет, Ульян не сдвинется с места. От него остался один инстинкт. Видимо, он и правда думал, что останется у Душного в бане и сгинет там без следа.
— Видеотелефонеры меня поддержат и этого достаточно, — говорит Ульян, — улицы за меня, многие там это знают, но есть ещё кое-что. То, что они уважают больше — я не сижу в метасимуляциях. Понимаешь?
— Не особо, — Алиса развернулась к нему попой, легла набок, — о чём ты мечтаешь, Ульян? Чего ты хочешь?
— Не многого. Знаешь, я бы хотел понять того человека, что первым нарисовал животное не скале. Что он чувствовал? Понимал ли он, что с него начинается история человечества? По крайней мере, человеческой культуры.
Его рука переместилась к её шее, нашла застёжку защиты. Затем он расстегнул молнию и задрал её куртку, большая ладонь нашла её грудь. Похоже, у него уже стоял. Не повернув её, не поцеловав, он уже расстёгивал штаны. Она чувствовала его дыхание на шее, оно становилось чаще. Он взял её за бёдра и прижал к себе. Спустил с неё штаны и трусики. Его член упёрся в неё, но она не возбудилась. То есть вообще. Она откинула с себя его руки и перевернулась. Взяла его член в руку и начала медленно мастурбировать, ниже головки. Другой рукой она подтянула трусики и штаны назад и как была в куртке так и села сверху на ноги Ульяна, приблизила рот к пенису, плюнула на головку и взяла член двумя руками.
— Используешь меня, — улыбается Алиса.
— Природа создала любовь, чтобы мы не использовали друг друга, — шепчет Ульян, замечание на редкость меткое.
Через пару минут он кончает. Алиса вытирает руки о пыльную накидку на диване:
— Где моя сестра, Маша? — он лежит со спущенными штанами и ещё стоящим членом, так что вопрос Алисы застаёт Чеснокова врасплох.
— Она собиралась на Марс, — быстро отвечает он, приподнимаясь, — Мы были в лаборатории Минатека, где производят найс, я помог пройти внутрь за Рауфом. Ближе к ночи она вышла вместе с ним. Дальше я потерял её.