Чужая

Нестеренко Владимир

ЧУЖАЯ (сухо, желая закончить этот разговор): Вот лавэ (показывает две пачки):.

ОХРАННИК: Завтра сходняк будет. Только старшие, бригадиры. В магазине, в «Русалке». Там два выхода, один в проходняк. Рашпиль всегда туда выходит, остальные – через торговый зал. Машина во дворе стоять будет, в соседнем. Гриня ждет всегда в машине. Мы до машины вдвоем идти будем.

ЧУЖАЯ: Хорошо. Как начнется, – сразу падай на землю, стрелять не будут. В смысле – по тебе.

ОХРАННИК:

Хуя. Пусть стреляют, я в бронике. Падать не буду, это лишаковое движение. Я в ответ стрельну пару раз, если по мне не будут стрелять, – я целиться не буду, а если попадут, – пусть пеняют на себя, буду прицельно.

ЧУЖАЯ: Договорились. Все будет нормально, ты живой нужен. Как все закончится, тебя примут мусора, имей в виду. Так ты одну десятку им отдашь, через пятнадцать суток выйдешь. Потом – выйду на связь. А десятку тебе вернут, что мусорам уйдет.

ОХРАННИК: «Вернут»… Может, добавят?

ЧУЖАЯ (смеется): Ну да… Прокурор добавит. Не знала, что ты юморист.

ОХРАННИК: Давай лавэ.

ЧУЖАЯ: Держи, братыло.

ОХРАННИК: Не боишься, что я профуфлил?

ЧУЖАЯ: Нет.

ОХРАННИК: Тогда все.

ЧУЖАЯ: Удачи, броненосец.

Чужая и Шустрый, на дебаркадере, в постели. Коньяк, еда из валютного магазина. Шустрый наливает себе коньяка в тонкий стакан.

ЧУЖАЯ: Все, Женька. Можем валить отсюда.

ШУСТРЫЙ: Поедем. Ты с мусорами договорилась за Артура?

ЧУЖАЯ: Считай, договорилась. Ну, они и зарядили…

ШУСТРЫЙ: Сколько?

ЧУЖАЯ: Миллион.

ШУСТРЫЙ (смеется): Таких денег не бывет. У Рашпиля и то только триста тысяч было.

ЧУЖАЯ: Бывают такие деньги, и такие цены бывают. У прокуроров бывают, у мусоров. У жирных клопов бывают. Рашпиль – мелочь.

ШУСТРЫЙ: Так что делать будем?

ЧУЖАЯ: Есть способ. Рашпилю я нахуя нужна была?

ШУСТРЫЙ: Бабая прессануть. Чтобы молчал.

ЧУЖАЯ: Правильно. А нахуя молчать?

ШУСТРЫЙ: В смысле? По понятиям. Нельзя людей втусовывать.

ЧУЖАЯ: Вот именно. А если Рашпиля не будет?

ШУСТРЫЙ: Как «не будет»?

ЧУЖАЯ: Как всех. Значит, можно и в сознанку идти. Получить десятку. Ну, доплатить надо будет в суде. Не миллион, сто тысяч.

ШУСТРЫЙ: Ого! А как сделаем?

ЧУЖАЯ: Да просто. Завтра вечером будет он в одном дворе идти. С охранником. Охранник лох, стрелять не умеет.

ШУСТРЫЙ: Прямо-таки. Все у тебя просто, все лохи.

ЧУЖАЯ: Ты со мной связался – жалеешь? Стал богатым. Сделаем – разделим пополам двести штук. Свалим за границу, поживем там, как люди.

ШУСТРЫЙ: Снятся мне, Анжела… С тех пор – снятся пацаны. Малыш снится.

ЧУЖАЯ: Если бы ты не такой шустрый был, – ты б ему снился. Да и я. Только не вдвоем, а в компании, кордебалетом плясали бы.

ШУСТРЫЙ: Чем?

ЧУЖАЯ: Да в стриптизе. Когда много телок пляшут, кордебалет

называется. И через всех декорации видно.

ШУСТРЫЙ: Знаешь, ты права была. Они уже прозрачные, ну почти. И не страшные.

ЧУЖАЯ: Через месяц пропадут совсем, редко приходить будут. Раз в год, наверное.

ШУСТРЫЙ (выпивает коньяк залпом): Ну, давай. Сделаем деда.

ЧУЖАЯ: Больше не пей.

ШУСТРЫЙ: Я «чизетту» возьму. Вдруг они в брониках.

ЧУЖАЯ: А «чизетта» пробивает?

ШУСТРЫЙ: Пробивает. У нее ствол длиннее, «вальтер» обосрется по бронику, а из нее – запросто.

ЧУЖАЯ: Тогда двоих делай сразу, – чтобы не рисковать. Вдруг про охранника напиздели – и он снайпер.

ШУСТРЫЙ: Давай… Ты за рулем будешь? Не верю я Таксисту. На гоп-стоп – это одно, а здесь – другое.

ЧУЖАЯ: Таксист будет. Ему и знать не надо, куда едем. До дела, а после его самого под лед пустим.

ШУСТРЫЙ: Давай так.

* * *

Подвал, склад магазина. Низкий потолок, лампочки без абажуров, кирпичные стены.

На ящиках сидят люди, десять-двенадцать человек. Все хмурые, сосредоточенные, разных возрастов. Есть спортсмены, они помоложе, уголовники – как правило, постарше. Входит Рашпиль с Охранником.

РАШПИЛЬ: Привет, братва!

Присутствующие здороваются, некоторых Рашпиль обнимает, это, как правило, уголовники.

Не будем в этом каземате долго засиживаться, пару слов – и разбиваем понт. Короче, братва – у нас проблема. Покрутили мусора ласты одному пацаненку. Сдуру поехал на стрелку, с ебучими какими-то гадами, там слово за слово – началась стрельба. Пацан и стрельнуть не успел – все второй сделал, пухом ему земля. Мусора стрелка ебанули при приеме, а на пацана грузят трех баранов. И хитро грузят: сдаст меня – пойдет соучастником.

Возгласы неодобрения.

Короче – послал я Малыша и с ним троих в Чехию. У пацана сестра, сука редчайшая, редкой масти тварь, мутная, голимая устрица. Чужая погоняло, слышали? Так вот, хотел я, чтобы она брата своего склонила к правильному пониманию жизни. Получил бы срок, сейчас расстрел под мораторием, не разменивают. Замену дали бы, пятнашку – да и всех делов. Не знаю, что там Малыш накосорезил с ней, он тупица был.

КТО-ТО ИЗ ТОЛПЫ: «Был»?

РАШПИЛЬ: Да, был. Замочил там кучу народа, один пацан попал в торбу к мусорам, а по итогу – Малыша и еще одного нашли прижмурившимися, в гостинице какой-то. Мы, бля, Малыш, еще два пацана, рискуя жизнью, эту мразь вытащили из говна. Она, от жадности, решила проституцией заняться, попала там к цыганам, ебли ее псы цепные, порно снимали! Мы, блядь, вытащили, сняли с собачьего хуя – она, крыса, отблагодарила!

КТО-ТО ИЗ ТОЛПЫ: Нихуясе. А я думаю, куда Малыш делся, думал, он опять с какой-то телкой завис, у него бывает.