Чужие берега

Гринкевич Валентина

Поняв, что добиться от нее информации в таком состоянии не удастся, я принялась расспрашивать Артура.

— А что это за картина «Шахматисты» ты знаешь?

— Ничего кроме названия и художника, — неохотно ответил Артур.

Он не отводил взгляда от дороги. Движение было оживленным. Помимо автомобилей, на проезжей части хватало карет, и повозок, запряженных лошадями. Несмотря на дождливую погоду тротуары пестрили прохожими. Женщины в длинных платьях, оберегающие модные шляпки от дождя и ветра под цветастыми зонтами. Мужчины, кутающиеся в длинные плащи. Жизнь

в столице кипела, горожане спешили по своим делам, не то что у меня на родине, в сонном, душном Вантарисе.

— Но может с картиной связана какая-то ваша семейная история? Почему Джакомо потратил столько денег на покупку, но повесил не в своем имении над камином, а передарил клубу? — я не сдавалась и засыпала друга вопросами.

— Если и связана, то мне об этом ничего не известно. Картина как картина. Она даже и по размеру небольшая. За что такие деньги плачены? И клубу подарил… Действительно. Раньше я об этом даже не задумывался. Ну да что гадать, приедем сами все увидите.

Артур замолчал и уставился на дорогу. Машину ощутимо потряхивало на брусчатой мостовой. Шумел мотор, разговаривать было неудобно, и мы замолчали.

Через минут тридцать выехали за город. Дождь почти перестал, превратившись в мелкую морось, висевшую в воздухе. Я смотрела в окно, на котором появлялись капли, соединялись по две-три и неровными струйками стекали вниз.

Несмотря на пасмурную погоду, пейзаж за окном вовсе не был мрачным. Дождь оставил на обочинах лужи, в которых отражалось небо. С обеих сторон дороги раскинулись пастбища, покрытые густой темно-зеленой травой. В нашем климате тоже хватало сочной зелени, но трава никогда не была такой изумрудной. Солнце быстро высушивало ее до состояния желтовато-зеленого сена.

Пастбища разделялись живыми изгородями из подстриженных кустов. Изредка попадались аккуратные почти кукольные деревеньки. Дубовые рощи.

Хороший район и по климату и столица, опять же. Наверняка земля в пригороде стоит баснословных денег, и немногие могли себе позволить здесь жить.

Дорога оставила поля позади и нырнула в лес. Там сделала несколько поворотов и привела их к высокой каменной изгороди, закончившись у массивных откатных ворот.

Артур несколько раз просигналил. Не прошло и минуты, как ворота отъехали в сторону, впуская посетителей на территорию закрытого клуба.

Мелкий серый гравий шуршал под колесами, по обе стороны дороги в два стройных ряда выстроились прямые остроконечные… туи? Кипарисы? Безупречная, с точки зрения геометрии, аллея привела к главному входу основательного трехэтажного каменного строения с огромными окнами, необъятными мраморными колоннами и красной черепичной крышей.

На широких ступеньках крыльца ждали трое встречающих. Молодые люди с одинаковыми тонкими усиками, черными напомаженными волосами до плеч. Но не во фраках, как это можно было бы ожидать от столь пафосного места, а в клетчатых шерстяных костюмах. Узкие брюки заправлены в мягкие охотничьи сапоги, а на головах красовались лихо заломленные набок шляпы с фазаньими перьями.

Я улыбнулась. Их образ собрал в себя столько клише «благородного охотника», что это выглядело комично. Но в то же время стильно, не поспоришь.

Как только автомобиль остановился. Молодые люди синхронно наклонили головы в знак приветствия и выстрелили черными зонтами. Почти в ногу спустились по ступенькам встретить нас возле машины.

Я закрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться. Обернулась на Лаэрта, тот ободряюще мне подмигнул. Артур всё воспринимал, как должное, с совершенно серьезным лицом. Ике, вообще, ничего вокруг не замечала и была полностью погружена в свои мысли.

Прикрытая черными зонтами наша процессия чинно поднялась по ступенькам и прошествовала в святая святых — закрытый охотничий клуб богатых аристократов.

Я вертела головой по сторонам и рассматривала все с искренним любопытством. Пока Артур не шепнул мне в ухо, чтобы я держалась с достоинством и равнодушно, а то могут и не пустить. Женщин тут не жалуют.

Обиженно поджала губы, но приняла вид важный и равнодушный. Мне не привыкать.

Других посетителей не видно. Что не удивительно, время обеденное, а сюда, наверняка, приезжают по вечерам скорее всего даже не каждый день.

Нас встретил распорядитель. Пожилой полноватый мужчина в дорогом костюме. Он расплылся в такой радушной улыбке при виде Артура, будто встретил сына после долгой разлуки, не меньше.

— Артур! Как я рад. Давненько вы к нам не захаживали.

— Я был в отъезде, — сдержанно улыбнулся тот в ответ. — Заехал показать друзьям один из самых элитных частных клубов для избранных. Надеюсь, вы не будете против? С нами дамы: Исабель и Икеойа.

Артур представил нас. Я кивнула с вежливой улыбкой, стараясь не переборщить с надменностью. Ике даже притворяться не пришлось. Она никого вокруг не замечала.

— Нет! Что вы! Как мы можем быть против? Ваши гости — наши гости! В клубе еще не было таких красавиц, да что я говорю в клубе! Во всей столице не сыщешь девушек изысканней.

Слова распорядителя лились как мед, губы улыбались, но цепкий взгляд выдавал в нем прожженного дельца. «Легко говорить о гостях женщинах, в мужском клубе, когда в нем нет ни одного посетителя. А ссориться с Артуром, который жертвует на нужды клуба кругленькие суммы, недальновидно. Тем более из-за таких пустяков. Хотя, впрочем, мне-то что? Мы приехали сюда не развлекаться, а с определенной целью» — думала я осматриваясь.

Нечасто доводилось бывать мне в местах, где эксклюзивность и роскошь превыше всего. Да ладно «нечасто», честнее будет сказать — «никогда». Повсюду дорогущие материалы отделки: мрамор, золото и хрусталь. Стильная мебель явно спроектирована под заказ. Стены украшены картинами и другими произведениями искусства. Все это было призвано создавать утонченную, элитарную атмосферу. Такая роскошь не для всех. Для избранных.

Впрочем, клуб все же был охотничьим, поэтому картины изображали сцены охоты, тут и там встречались рогатые трофеи. Возле входных дверей замерло, подняв лапы и оскалив пасть, чучело огромного черного медведя.