Чужие ботинки и платье из светлячков
Шрифт:
– У меня вчера нога чесалась!
– И у меня!
– Молчать! – взвизгнула Серафима Геннадьевна. – Нам необходимо пополнить продуктовые запасы, и момент для этого очень подходящий. Вы видели, что происходит в городе?
– Все спят! Скучно!
– Мы пробовали их будить, даже перышко в нос засовывали…
– Не надо никого будить! – прервала феечек предводительница. – Надо собирать их тыквы и брюквы!
– Мы ведь только ненужное берем?…
– Правильно! Если люди спят, значит, для них оно – ненужное, а нам надо наполнить дуплосклад.
– А вдруг проснутся, и оно станет нужное?
– Пока они проснутся, все сгниет, а гнилое – точно ненужное!
– Это гениально, Серафима Геннадьевна! Блестяще!
– Феерично!
– Ну хватит, – Серафима нисколько не сомневалась в собственной гениальности. – На повестке дня у нас еще один вопрос. Антон, встань!
Из толпы выбрался маленький, щупленький фей. Да, мальчик. Среди фей мальчики тоже встречаются. Хоть и не часто.
– Кому-то надо рассказывать о подвигах в кавычках этого героя тоже в кавычках? – спросила Серафима.
– Не надо! Все знают! – зашумели феечки.
– Расскажите! Мы не знаем!
– Он стрекозу спас, когда она в речку упала.
– Да знают все про эту стрекозу!
– Карасей в пруду каждый день кормит!
– Старушке из города очки помог найти, которые мы в чулан запрятали.
– А фейки должны помогать только друг другу!
– Должны, но не обязаны!
– Еще он «спасибо» и «пожалуйста» всегда говорит!
– Хватит! У меня уже голова заболела все это слушать. Ну, Антон, скажи нам, как все это называется? – обратилась Серафима Геннадьевна к фею.
– Я не знаю. – понурив голову, ответил мальчик.
– Ах, не знаешь! Тогда я тебе скажу – это называется «добрые дела»! А должны ли феи делать добрые дела?!
– Я не специально…
– Ну, конечно! Может, у кого-то из присутствующих тоже получается «не специально» делать добрые дела? – обратилась Серафима к собранию.
– Нет таких! – наперебой запищали фейки. – Позор! Защекотать его!
– Нос поцарапать!
– Поцарапать нос и напищать в уши! Выгнать его! Не нужны нам такие!
– Правильно. Выгнать. Но дать шанс исправиться, – высказала свое авторитетное мнение главная фея. – Пусть сделает десять вредных дел, и тогда мы подумаем о его возвращении в наши ряды.
– Одиннадцать пусть сделает!
– Тринадцать с половиной!
– Тихо! – призвала к порядку Серафима и обратилась к фею: – Антон, решением уважаемого собрания ты изгоняешься из феечного сообщества и не имеешь права возвращаться, пока не сделаешь от десяти до тринадцати с половиной вредных дел. Есть вопросы?
– Можно я останусь? Я больше не буду… Пожалуйста! – обратился Антон к Серафиме и собранию.
– И опять это твое противное «пожалуйста»! Нет! Раньше думать надо было. Уходи.
Под оглушительный писк и улюлюканье феек Антон понуро полетел к выходу из логова.
– И на этом собрание считаю закрытым, – скомандовала Серафима Геннадьевна. – У кого по расписанию время повертеться перед зеркалом – идите, вертитесь, остальным – немедленно заняться делом!
Две феечки, довольно улыбаясь и с превосходством поглядывая на прочих, направились в дальний конец логова, где стояло прислоненное к стенке зеркало. Остальные, толкаясь и повизгивая, устремились наружу.
Глава 5
Алиса шла по полю. Поле как поле. Трава, цветочки. Ничего особенного. Ну, да, попадались какие-то огромные фиолетовые лопухи, а пушинки одуванчиков были небесно-голубого цвета, но мало ли какие пушинки бывают у одуванчиков…
Честно говоря, Алиса не была большим специалистом в травах и цветочках. Она отлично знала, как выглядит крапива. Алисе доводилось пару раз ее потрогать, а крапива, если ее потрогать, очень быстро запоминается. Могла отличить ромашку от василька, при условии, что ромашка цветет. Неплохо относилась к укропу. И если в двух словах, то на этом ее познания в ботанике заканчивались.
Впрочем, Алисе сейчас было не до цветочков, она размышляла о вещах более важных.
«Дойду до леса, потом по тропинке до болота. Там я должна найти вальдшнепа, Франца Карловича. Который, наверное, мне что-то расскажет. Или процыкает. Или прохоркает. Как вообще звучит это хорканье?! А может, он хоркает, потому что его хорьки воспитали. Хорьки и цикады. Если цыкает. Главное, чтобы мудрым оказался, а там разберемся. И еще, главное – не забыть спросить у него, как попасть домой. Папа с мамой уже, наверное, волнуются. С этого и надо начать. Вот, правда, какая мне разница, почему они заснули?! Я тут случайно оказалась! Нет, нельзя так. В книжках герой сначала спасает всех, а только потом домой… О! Так я, получается, герой?! Круто! Я – герой! Иду такая вся героическая на великую битву! Могли бы, кстати, какой-нибудь меч выдать. Или бластер хотя бы.»
На этих словах приятные размышления Алисы прервал странный писк. Как комариный, но громче. И все громче, и громче. Писк исходил из небольшой темной тучки, стремительно приближавшейся со стороны леса. И Алиса даже не успела сообразить, как ей поступить и что делать, когда стало понятно, что это не комары и даже не мухи.
«Фейки! – сообразила девочка и вспомнила слова Лея: «Со стайкой феек я бы связываться не стал.» – Спасибо, что предупредил, добрый мальчик, но мог бы и рассказать, как с ними бороться. Бежать поздно, а бластер мне так и не выдали.»
Сдаваться Алиса, конечно, не собиралась. Вместо бластера она вооружилась импровизированной мухобойкой, а точнее, веником из нескольких стеблей высокой травы, и принялась отчаянно размахивать им, пытаясь отогнать феек. Но веник совсем не напугал феечек. Во-первых, феечки по размеру были гораздо крупнее, чем мухи и комары, – примерно как две ладошки взрослого человека, во-вторых, они были действительно очень шустрые, поэтому нанести существенный урон противнику у Алисы не получалось, а в-третьих, на их стороне был численный перевес. Считать феечек Алисе было, конечно, некогда, но их точно было не меньше десятка. И вели они себя так, как и обещал Лей – царапались, кусались, щекотали, пищали и верещали. Все это было не смертельно, но очень неприятно.