Чужие браки
Шрифт:
— Расскажи мне еще что-нибудь о Ричарде, — попросил он.
— Я только что думала о нем, — ответила Нина. — Как ты догадался?
— Сам не знаю.
Нина склонилась над Гордоном, касаясь грудью его груди.
— Извини. Дело вовсе не в том, что я забыла о тебе. Но я часто вспоминаю его. Это ведь так странно, когда молодой, преуспевающий мужчина вдруг внезапно уходит из жизни, как это произошло с Ричардом. Минуту назад человек заполнял собой твою жизнь, и вот через день, через час он уходит
— И что ты чувствуешь к нему сейчас?
— Не знаю. Чаше всего благодарность. За то, что у нас было, понимаешь?
Гордону понадобилось несколько секунд, чтобы переварить сказанное.
— А что ты хочешь получить от меня? — спросил он.
Как взволнованный мальчишка, он задавал вопросы, ожидая, похвалы одобрения, симпатии.
Подперев рукой голову, Нина смотрела на него сверху вниз. Гордону показалось, что она посмеивается про себя, и он почувствовал раздражение.
— Я хочу сказать, что я всего-навсего обыкновенный инженер. Я не богат, не красив, не так уж умен. Я не знаю, какие рестораны считаются самыми дорогими в Лондоне, я даже здесь не могу выбрать хороший ресторан. Я женат, у меня трое детей, слишком много работы…
— Я ничего от тебя не хочу, — прервала его Нина.
Она обвела рукой комнату, и, следя за ее движением, Гордон вновь взглянул на фанерный гардероб с пластиковыми ручками, зеркало до потолка, медный поднос, на котором стоял чайник и сахарница, наполненная пакетиками с чаем, коробочки с растворимым кофе и сухим молоком.
— Только вот это, — сказала Нина. Счастливо улыбаясь, она погладила его живот и положила руку на грудь. Чувствуя тепло ее руки, Гордон уже осознал, что Нина способна была сделать это убогое место красивым, придать ему значение, которого оно никогда и ни для кого не имело. Он почувствовал себя безмятежно счастливым.
— Ты боишься всего этого? Боишься меня? — пристально глядя на него, спросила Нина.
— Нет, ни капельки. Просто не могу до конца поверить своему счастью.
— Или моему, — мягко произнесла Нина.
Гордон увидел, что ей холодно, и набросил на плечи Нины покрывало. Она устроилась возле него поудобнее. Несколько минут они молчали.
— Я не буду уводить тебя от Вики, — сказала наконец Нина.
Она почувствовала, что должна пообещать это, хотя и не была уверена, что окажется способной сдержать слово. Было так ужасно думать о том, что через час они расстанутся, а ведь придется.
— Я знаю, — сказал Гордон. — Спасибо тебе за это.
Сейчас он испытывал нежность к жене и дочкам. Чтобы ни случилось, они не должны от этого пострадать.
После слов Нины Гордон почувствовал прилив оптимизма.
— Пойдем примем вместе ванну, — предложил он, целуя Нину в макушку.
Они зашли в розовую клетушку и пустили воду. Нина вылила в ванну содержимое всех бутылочек, которые стояли на полке. Пена доходила почти до краев, зеркало запотело. Когда они поудобнее устроились в ванной, мыльная вода перехлестнула через край и залила кафельный пол.
Они говорили сквозь облако пара, рассказывали друг другу о мелких и незначительных деталях своей жизни. Им обоим казалось важным знать, были ли у другого братья и сестры, путешествовал ли он, и куда именно ездил, говорил ли по-немецки или хотя бы по-французски, читал ли Апдайка и как относился к Джону Мейджеру.
Когда вода начала остывать, Гордон сказал:
— Пора ехать.
Они помогли друг другу вытереться, касаясь тел ласково, как дети, и начали одеваться.
Перед тем как выйти, Нина и Гордон остановились у двери, чтобы еще раз взглянуть на кровать, на поднос с чаем, стоящий на маленьком столике. Потом Гордон запер дверь, медленно и задумчиво, с таким чувством, как будто в этой комнате остается часть их общей жизни.
Они возвращались в Графтон. Погода незаметно менялась. Затянутое облаками небо предвещало снегопад.
7
Декабрь в этом году выдался холодным. По ночам стоял сильный мороз.
Рождественскую елку установили на лужайке перед Собором, совсем как в те годы, когда Нина была маленькой девочкой. Когда она выглядывала в окно, ей казалось, что даже разноцветные фонарики, которыми были увиты ветки, те же самые, что и много лет назад.
Дарси и Ханна Клегг рассылали оригинально оформленные, отпечатанные типографским способом приглашения на рождественский вечер.
Они устраивали празднество на Рождество уже пятый год. Эти вечера всегда проходили успешно, и графтонские парочки вспоминали о них потом целый год.
Нина положила приглашение Клеггов на камин, и сейчас Гордон выловил его из груды рождественских открыток. Гордон зашел к Нине после того, как побывал по делу в Соборе. Весь западный фасад был уже в лесах, работы шли полным ходом.
— Ты пойдешь? — спросил Гордон, кивая на приглашение.
— Да, собиралась, а почему бы и нет? — ответила Нина.
Сегодня между ними ощущалась какая-то напряженность. Несмотря на то, что Нина стремглав кинулась вниз, как только раздался его звонок, и как только закрылась входная дверь, они кинулись в объятия друг друга, охваченные порывом желания.
— Я всего на несколько минут, — прошептал Гордон, расстегивая ворот ее блузки.
Потом они привели в порядок одежду, стоя в гостиной около холодного камина и угрюмо поглядывая друг на друга. Гордон отказался выпить чаю, объяснив, что Эндрю ждет его в конторе.