Чужие дети
Шрифт:
Джози повернула свой велосипед и быстро прошла с ним вдоль по тротуару, удаляясь от школы.
— Я думала, вы все объявили мне бойкот, — продолжала она.
— Нет. Если точнее, только мама. Но вы ее не знаете. Когда познакомитесь, то увидите, что все не совсем так. На самом деле, я ждала вас. И потом… В общем, до нас дошли слухи.
— Какие?
— Что дети вернулись.
Джози остановилась на краю тротуара и нажала кнопку регулируемого светофора, коротко сказав:
— Да, это так.
— С ними
Жена Мэта не взглянула на нее.
— Кажется, да. Пока…
— А Надин не поменяет свое настроение?
Джози подарила Карен легкую мимолетную улыбку.
— Вы в курсе…
Загорелся зеленый, и Джози энергично потащила велосипед через дорогу. Карен, едва поспевая за ней, спросила:
— Как они?
— Я не знаю, — ответила учительница.
— Что вы хотите этим сказать?
— Хочу сказать, что не могу ничего сообщить. Я кормлю их, стираю детскую одежду, но они не разговаривают со мной по-настоящему. Словом, не понять, что они испытывают.
Карен опустила руку на руль, чтобы немного приостановить Джози.
— С вами все в порядке?
— Не слишком, — ответила жена Мэтью.
— Они несносны?
— Если коротко, то — да, — проговорила Джози. — Они несносны. Я не пытаюсь разыгрывать счастливую семью, но им, кажется, нужно противостоять этому. Дети действительно… — она замолчала.
— Что?
— …Очень жестокие.
— Жестокие?! — вскричала Карен.
— О, да, — подтвердила Джози. — Дети могут быть жестокими, вы знаете это. Один из мифов общества — миф о жестоких мачехах. Но приходило ли вам когда-нибудь в голову, что приемные дети тоже могут быть жестокими? Такими, как обычно представляют мачех.
Карен неуверенно проговорила:
— Они же дети…
— Если я бы преподавала им, — сказала Джози, — то должна была бы согласиться с вами. Но жить с ними под одной крышей — это совсем другое дело.
— А как Мэт, что он делает?
— Ждет, пока мы начнем симпатизировать друг другу.
— Он встает на вашу сторону?
Джози закусила губу. Карен быстро взглянула на нее. Похоже, жена Мэтью держалась из последних сил. Она выглядела смертельно усталой, измотанной, Карен знала, что и сама не лучше, когда приходит с дежурства. Вдруг в ее сознании промелькнула догадка: а если Джози не принимает в душе детей Мэтью в ответ на их неприятие? Поэтому ее терзает страх, что спустя какое-то время, если жизнь не улучшится, Мэт может отвергнуть ее саму в знак солидарности со своими детьми.
Карен убрала с руля руку и прикоснулась на миг к руке Джози.
— Мне жаль. Я не хотела быть любопытной…
— Вы и не были любопытной. Я действительно рада видеть вас, но не знаю, что и сказать. Послушайте, мне жаль, но теперь надо ехать на велосипеде.
— Могу я зайти? — спросила сестра Мэтью.
— На Баррат-роуд?
— Да.
— Хорошо, мы будем
— Я была на первой свадьбе, — сказала Карен. — Я видела всю их жизнь. Пусть у Надин были свои странности, но я понимала, что Мэт исчерпал запас терпения. И я могу понять, каково это для вас.
Джози посмотрела на нее в упор. Потом опустила глаза вниз, ее волосы упали вперед, наполовину закрыв лицо.
— Я просто посчитала, что могу взять на себя больше, чем делала раньше. Я была мачехой прежде, и силы небесные, это ужасно. Но сейчас все по-другому. И, пожалуй, даже еще хуже.
— Почему?
Джози медленно ответила:
— Потому что я люблю Мэта, как никогда не любила Тома.
Она провела велосипед мимо Карен, выкатила на дорогу, а затем коснулась ногой педали.
— Спасибо.
— Я позвоню вам, — сказала Карен. — И зайду.
Она смотрела, как Джози уезжает, склонившись над рулем, словно помогая велосипеду прибавить скорость. Что-то в этой склоненной спине заставило Карен вдруг почувствовать жалость к жене брата, как и к ее милому малышу тогда, на свадьбе. Понятно, что она действительно боролась, чтобы наладить и сохранить все. Но никто искренне не встал на сторону Джози. Приемные матери, — подумала Карен, — получают под свою опеку и защиту детей. И каждая думает, что дети замечательные, что у них было время сделать выбор, что раньше они не пытались наладить новые отношения. А Мэт всегда был хорошим отцом, брал на себя заботу, когда дети были совсем крошками. Вот у него и появился своеобразный недостаток объективности по отношению к ним. Он хотел защитить их от критики, потому что знал, через что им предстоит пройти при Надин в качестве матери.
Эта черта характера Мэтью должна лишить его способности увидеть, как тяжело приходится Джози, особенно, когда он был приветлив с ее малышом. Ведь каждый сказал бы, что Мэт — хороший отчим.
Карен вздохнула. Кажется, каждый ожидает так много от женщин, что это доводит до бешенства. И при всем при том так мало ожидается от мужчин, — а от этого бешенство становится еще сильнее.
Она подтянула сумку на плече. Бывают времена, — размышляла Карен, — когда одиночество кажется даже не счастьем, но единственным способом сохранить разум.
Джози сидела у бордюра возле школы, где учился Руфус, прислонившись спиной к проволочной сетке забора детской площадки. Классная руководительница ее сына попросила подождать внутри, но мать отказалась. Лучше подождать снаружи на открытом воздухе.
— Это очень важно, — сказала классная руководительница. — Я просто хочу очень серьезно поговорить по поводу Руфуса. В первый раз он нагрубил учительнице. Нужно, чтобы он понял, выполнив для нее небольшое поручение после занятий, что подобное поведение недопустимо.