Чужие грехи
Шрифт:
Теперь он мне хочет что-то сказать, но я беру инициативу на себя, закрываю ему рот поцелуем. Не хочу ничего сейчас слушать, возможно, потом будут сожаления. Ну и пусть, позже, когда наступит утро.
Он укладывает меня на кровать, а в голове паника. Одновременное: «хочу» и одновременное «боюсь». Его боюсь, он насколько переменчив в своём настроении ко мне. И себя боюсь: боюсь взлететь, а потом упасть с высоты. Если бы можно было напитаться, надышаться, насмотреться на человека. Словно я батарейка и мне необходимо зарядиться от него.
— Максим, — не сдерживаю эмоций, — больно!
Но он словно в оковы своих рук меня сковал, держит, не отпускает, словно не слышит меня.
Глава 16
Максим
Когда прикасался к ней, она боялась, я чувствовал это.
Видел, что она была чем-то расстроена, но не хотел сейчас думать, спросил лишь для приличия.
Я подхожу к ней очень близко, смотрю в глаза, будто пытаюсь прочитать мысли. Она же не глупая, понимает всё, раз пришла ко мне. Прижимаюсь к её губам своими, не сопротивляется. Смотрит то мне в глаза, то вниз, будто борется сама с собой, уступить или отдаться мне.
Не прерывая зрительного контакта между нами, с её молчаливого согласия пробираюсь руками под кофточку, ласкаю грудь. Она также не сопротивляется, вижу, стесняется. А мне кайфово от этого, наслаждаюсь.
Беру её без особых долгих прелюдий, будто злюсь на неё, что она пришла ко мне, что я не смог устоять и тёмная сторона моей натуры победила.
Убеждаю самого себя, что мне плевать, что ей больно, плевать на её чувства, хотя не никогда не был груб с женщинами в постели. Мне было важно, чтобы и женщине было комфортно и хорошо. А сейчас во мне как будто зверь проснулся, которого теперь не остановить.
— Максим, — хныкает, — больно! Пожалуйста, Максим, остановись! Не надо! — дрожит всем телом, плачет, а затем пытается вырваться.
А у меня от её всхлипов только больше адреналина в крови, не могу и не хочу останавливаться. Прижимаю её тело к себе сильнее, чтобы вырваться не могла, давлением своего тела не даю возможности шевелиться.
После произошедшего наступает пауза, которую мы оба не можем заполнить. Буквально за эти минуты пока она рядом я испытал сразу несколько чувств: от злости к ней до дикого желания обладать ею.
— Тебе надо в душ, — не знаю, что ещё сказать, пытаюсь заполнить тишину словами.
Даша молча кивает и уходит, завернувшись в простыню. На ней красное пятно как напоминание о том, что она стала женщиной сейчас, со мной.
Странное чувство, в этот момент я рад. Но не потому что «око за око, зуб за зуб», а потому что в душе, глубоко я хотел бы стать её первым мужчиной. Как будто я животное: собой пометил, застолбил для себя, другого самца к своей самке не подпущу.
Я понимаю, что должен обнять, поцеловать, показать благодарность за доверие, за то, что я стал первым мужчиной в её жизни. Для девушки наверняка это очень важно. А слова эти не идут, застряли в горле.
Ощущение, что если начну говорить, то сам в сказанное и поверю. А верить, в то, что она всё глубже проникает в моё сердце я не хочу. Это нарушит все мои планы. Нельзя влюбляться.
После произошедшего, при условии
Садиться рядом и смотрит на меня, словно ждёт чего-то.
«Ты думаешь, что я тебя выгоню, глупенькая?»
Беру Дашу за руку и притягиваю обратно к себе, целую и снова начинаю ласкать, раздеваю хоть и сопротивляется. Не хочет меня. Необходимо исправить эту ситуацию, грубым больше не буду, обещаю. Начинаю переживать, что разочарую её и больше не увижу.
— Тебе не будет большое больно, не бойся, я обещаю. — нежно шепчу ей в ухо. — Я напугал тебя, прости. Не сжимайся, не надо, я не зверь. — Расслабляется, доверяя мне.
После она звонит своей маме, о чём-то долго разговаривает с ней и остаётся сегодня у меня. Я знаю, она хочет быть со мной, продолжать эти отношения. И мы продолжим, обязательно. Мы только начали.
«Я даже не знаю, что во мне больше по отношению к тебе: злости или влечения?» — борются во мне бес и ангел.
Глава 17
Даша
— Даша, мы можем поговорить? — мама с улыбкой стеснения обращается ко мне.
— Мне кажется, я знаю о чём будет разговор. И да, у меня есть молодой человек, — улыбаюсь, на душе тепло от этих слов. — Мама, не переживай за меня! У нас всё хорошо. Мы себя прилично ведём, — добавляю такую глупость, не понимая зачем.
— Ладно, извини, если напрягаю тебя своими расспросами. Ты же знаешь, я тебя люблю.
— Я тебя тоже, мамочка, — я счастлива сейчас.
Я старалась не рассказывать маме о Максиме. Но не из-за недоверия, просто казалось, что если расскажу, спугну своё счастье. Хотя, казалось бы, чего скрывать? Обычное дело. От Машки я тоже скрывала. Боялась, что позавидует.
— Хотела, чтобы ты понимала: независимо от того, что ничего не знаю про твоего ухажёра, я тебя всё равно поддерживаю. Если ты счастлива, то и я счастлива. Я не хочу, чтобы ты стеснялась своих отношений с этим парнем. Но всё-таки я хотела бы знать: кто он? Долго ли вы будете ещё скрываться от меня? Когда приведёшь его к нам? Познакомь нас, наконец. Ты остаёшься у него ночевать, а я даже ни разу его не видела. Адреса не знаю, ничего не знаю. Он не хочет, чтобы я была в курсе ваших отношений?
— Не думаю, что это хорошая идея пригласить его к нам, — видимо мама не стесняется нашей убогой обстановки в доме, а я не могу даже представить, как мне будет стыдно, когда он придёт в наш дом.
— Он, случайно, не женат? — мама пытается выудить из меня максимум информации, а я сопротивляюсь.
— Нет, что ты, не женат!
— Даша, почему ты тогда его скрываешь от меня?
— Мамочка, не придумывай ничего лишнего. Мне просто стыдно перед ним будет за нашу обстановку в доме. У нас нищета. Он из другого мира.