Чужие лица
Шрифт:
— Ты!
Войтович, никак не ожидавший этой встречи, отставляет кружку и прекращает разговор с дядей Славой. Смотрит на Черных выжидательно, замечает стоящую за ним девчонку, переводит взгляд на мать.
— Серьезно? — копируя жест Мирона, приподнимает бровь.
Олеся строго смотрит на сына.
— Паша, это Никита и Вика Черных, скоро они станут членами семьи Тепловых. А это Паша Войтович — мой сын. Вы видели его на футбольном матче осенью…
Света, не понимая враждебных взглядов, которыми обмениваются юноши,
Никита смотрит на будущую мать и старается унять волну злости, что поднимается откуда-то изнутри. Он не будет устраивать некрасивых сцен, он умеет вести себя культурно. То, что однажды задевший его парень оказался знакомым Тепловых — простая случайность.
— Тетя Света, я не очень хочу есть, лучше покормите Вику, а я пока подстригусь, — не то, чтобы ему хотелось оставлять сестру наедине с Пашей, но он знает, что при взрослых тот ее не обидит. Нужно поскорее покинуть парикмахерскую и забыть об этой встрече, как о досадном случае.
Подготовив клиента, Олеся слышит звонок, крикнув Свете, что откроет, распахивает дверь перед Мироном, который тут же обнимает ее и целует в губы. От него веет морозным воздухом улицы, табаком и одеколоном, а она ловит себя на мысли, что готова дышать этой смесью бесконечно.
— Лисенок, что с твоим телефоном? Я уже полчаса не могу дозвониться и сказать, что приеду пораньше. Павел успел добраться?
Пропустив Полунина и снова заперев дверь, Олеся возвращается к оставленному подростку, отвечая на ходу.
— Телефон… В сумке. Не слышала. Прости. Пашка успел, в кухне все сидят, а я только начинаю стричь Никиту.
— Здравствуйте, Мирон Андреевич, — здоровается подросток, пожимая протянутую руку спонсору. Он уважает этого человека, хочет быть таким же успешным, и, вообще, рад его появлению. То, что у него отношения с матерью Паши, удивляет, но лишь поначалу. Присмотревшись, парень замечает, что между ними сквозят настоящие чувства, такие нельзя изобразить.
— Можно просто Мирон, — снимает пальто, кладет рядом с вещами Пашки, — мы же не в детском доме. Как твои тренировки? Антон Владимирович не сильно гоняет?
Черных ухмыляется.
— Как надо. Он тренер от Бога.
Олеся снова встает позади парня и трогает его волосы, определяясь с будущей прической. Конечно, она выслушает пожелания Никиты, но и самой хочется понять, что тому подойдет лучше всего.
— А ты планируешь продолжать играть в футбол после того, как переедешь к Тепловым? — для Мирона, похоже, это уже решенный момент.
— Да, попробую пробиться в юношеский состав, но если не смогу, то пойду в университет.
— В любом случае иди. Высшее образование в наше время — необходимость, — наставительно замечает Полунин, не переставая смотреть на руки Олеси. Ему хочется, чтобы они трогали его, а не Никиту, но это желание приходится спрятать поглубже, оставив
— Как ты хочешь стричься? — вступает в разговор мастер.
Никита бросает взгляд на Мирона и кивает.
— Можно как его?
Олеся растерянно переводит взгляд на Полунина, потом снова смотрит на парня.
— Уверен? Просто я могу тебе сделать красивую и модную стрижку, бритые виски, рисунок…
— Нет, не надо ничего. Побрейте машинкой просто, — настаивает Никита. Неизвестно, сможет ли он когда-нибудь стать богатым, как Мирон, но сейчас он может быть на него чуточку похожим. Да и время сэкономит, что немаловажно.
— Не буду вам мешать, — Полунин, поняв ход мыслей юноши, уходит в кухню, где здоровается со всеми, садится рядом с Пашкой и принимает свою чашку с чаем. Спустя двадцать минут к ним присоединяются Олеся и Никита. На пару секунд в кухне замолкает разговор.
— Мам, может, мне тоже побриться? — спрашивает Пашка. — Модная нынче тема, я смотрю…
— Павел! — останавливает его Мирон, под чьим взглядом тот сразу затихает.
— Мне нравится, — говорит Слава. — Голове легко. Вика, ты — следующая. Идешь?
Девочка, которая за столом не проронила ни слова, а все время жалась к Свете, нервно дергается и встает.
— Ники, пойдем со мной.
— Да, конечно, — отвечает брат и ведет ее к креслу, в котором недавно сидел.
Олеся старается унять снова поднявшееся волнение, помня о том, что клиентке не нравятся чужие прикосновения к волосам. Это заметно по ее прическе, точнее, по ее полному отсутствию.
— Я начну, а ты, если совсем будет тяжело, скажи. И я сразу остановлюсь. Если тебе будет проще, можешь закрыть глаза.
— Можно меня Никита будет держать за руку? — Вика боится, это слышно по голосу и видно по сцепленным рукам.
— Конечно…
Ножницы еще никогда не порхали так быстро у Олеси в руках, она торопится выровнять волосы девочки, но их так много, что она не успевает — по щекам Вики крупными каплями срываются слезы, а сдерживаемые рыдания прорываются наружу.
— Боже… Стоп! — Олеся смотрит на сжавшего губы Никиту и его сестру. — Что же ты молчишь? Так же нельзя…
— У нее всегда так… — пытается вступиться подросток. — Поэтому она ненавидит парикмахеров.
Вика пугается реакции Олеси, широко распахивает глаза.
— Я вас не ненавижу…
Олеся тяжело вздыхает, проводит рукой по своим волосам. Сделать осталось не так уж много, но и оставлять все так — нельзя.
— Если я дам машинку для бритья Никите, ты не будешь плакать?
— Брить ее как меня? — в шоке спрашивает юноша.
— Не буду, — одновременно обещает Вика.
Олеся убирает ножницы, меняет насадку на машинке и дает ее Никите.
— Правую сторону не трогаем, только левую. До этого уровня, — показывает в воздухе. — Креативная асимметрия.