Чужие руки
Шрифт:
Его карьера хирурга действительно закончилась, и та ночная операция была последней.
11
Рита, придя домой, от усталости сразу уснула.
Ее накрыл странный сон, подобный видению. Она вышла на сцену театра в белом халате. Ей предстояло сыграть молодого талантливого врача с большим будущим.
– Но ты не актриса, ты – врач, – сказал ей человек из зрительного зала.
Девушка удивилась и тут же поняла, что стоит не на сцене, а в больничном коридоре.
– Ты – врач, – сказал чей-то голос, но никого вокруг не было.
–
– Ты – врач, – повторил голос.
Рита хотела возмутиться, взмахнула руками и ощутила их тяжесть. Испуганно посмотрев на свои руки, она поняла, что ее кисти прячутся в чем-то странном. Она сначала подумала, что это гипс, вспоминая руки Ивана, но присмотревшись, с ужасом поняла, что это бетон.
Вскрикнув, Рита вскочила, внезапно проснувшись.
Выдохнув, она встала, остудила свою безумную голову водой, окончательно приходя в себя, и решила все же заняться поступлением. Включив компьютер, она нашла в сети «Грозу» Островского, посмотрела на заглавие, на список действующих лиц и просто выключила монитор. Ей не хотелось читать никаких пьес и играть ничего не хотелось.
Отправившись на кухню, Рита заварила себе чай, сделала любимый салат: просто кислые яблоки с капустой, немного соли и щепотка сахара. По новой привычке отрезала ломтик колбасы, тонко и аккуратно, положила его на хлеб и тихо заплакала, глядя на этот идеальный откровенно Ритин бутерброд.
Северин был прав, она стала снова собой, только при этом вместо счастья ощущала пустоту и отчаяние. Этой ночью она чувствовала свое предназначение. Она точно знала, что находится на своем месте, там, где должна была быть, а теперь не понимала ни кто она, ни зачем.
Дрожащими руками она вытирала одинокие слезы, вспоминая вчерашний разговор с Иваном.
– Почему ты не стал писателем? – спрашивала она. – Не верю, что с такими записками ты не мечтал об этом.
– Мечты мечтами, но на писателей не учат. Всегда нужна профессия.
– А журналистика? Разве не идут туда мечтающие писать?
Иван усмехнулся.
– Не думаю, что меж журналистом и писателем действительно много общего, по-моему, нисколько, но это вопрос убеждений, а со мной все было проще: я с детства мечтал быть врачом. Мне было около пяти, когда я попал в больницу, в детскую хирургию с банальным аппендицитом. Ничего серьезного, но меня впечатлили грозные дяди в белых халатах, а потом я повзрослел, многое переосмыслил. В университет поступал уже как романтик с убеждением, что иду спасать людей, а потом и это сползло, осталось только понимание, что я сделал правильный выбор.
Мужчина даже пожал плечами и посмотрел в сторону.
– Это трудно объяснить. Просто это неотъемлемая часть меня.
– Как невидимый орган, – прошептала Рита теперь в пустоту, понимая, о чем тогда говорил мужчина.
Именно в этот миг зазвонил телефон.
Рита всхлипнула, смахнула последнюю слезу и ответила, не глядя на экран.
– Да, – бодро ответила она, невзирая на мокрые от слез глаза.
– Рита, ты снова не приедешь на репетицию? – спросил Марат Арнольдович, явно не собираясь здороваться.
Больше книг Вы можете скачать на сайте — Knigochei.net
Его манера называть занятия репетициями всегда забавляли Риту. Она считала это оригинальным, а теперь подобное сравнение показалось ей неуместно гротескным. Речь шла о посиделках полукругом, и чтении монологов, иногда импровизациях. Это были занятия, на худой конец вечера, но не репетиции.
Маргарите вдруг стало противно. Она вспомнила тучного дяденьку с глупой безвкусной бородой, который тот гордился. Борода нынче в моде, и все носили бороду, вот только Северину она, как считала Рита, шла, хоть и старила его, а ее педагога делала смешным.
Девушка буквально видела, как мужчина своими пухлыми пальцами стремился приобнять каждую из девушек. Он вроде бы учил их, направлял, но Рита вдруг поняла, что он просто стремился прикоснуться.
Ей стало тошно.
– Я не приеду, – сказала она уверено.
– А как же поступление? Рита, ты совсем забросила подготовку. Ты талантлива, прекрасна, ты просто обязана поступить!
– Я знаю, но не приеду, ни сегодня, ни потом. До свидания.
Марат Арнольдович пытался еще что-то говорить, но Рита положила трубку и просто легла на стол. Она понимала, что она, быть может, действительно талантлива и правда может достичь многого, но мысль о театре вызывала только чувство пустоты в груди.
– Я – врач, – прошептала она, вспоминая свой сон.
12
На улице стоял теплый субботний день конца июля. Жар, пробираясь в квартиру через открытое окно, мешал Рите думать. Девушка сидела на кухне, обдуваемая прохладным потоком неутомимого вентилятора, когда в дверь кто-то постучал.
Маргарита подумала, что ей показалось, но кто-то позвонил в дверной звонок. Девушка никого не ждала, потому взволнованно заглянула в глазок, но увидела лишь букет красных роз в чьих-то руках.
– Кто там? – почти испуганно спросила она, не понимая, кто мог к ней так явиться.
– Иван Северин, – ответил ей знакомый голос.
Сердце у Риты сжалась, ни то от этого имени, ни то от голоса.
Спешно открыв дверь, она замерла, глядя на мужчину. Его глаза были единственным, что осталось неизменным. Волосы Ивана отрасли, и были небрежно зачесаны назад, создавая легкий хаос. Он побрился и действительно оказался симпатичным, по мнению девушки, только в такую жару все равно пришел к ней в пиджаке и держал в одной руке букет, в другой торт. Только Маргариту это не волновало, она просто смотрела мужчине в глаза.
– Привет, – сказал тихо Иван.
– Привет, – в такт ему ответила Рита.
Не отпуская дверной ручки, она прижалась щекой к двери, неловко улыбаясь. Она не знала, что ждала его, пока не увидела на лестничной площадке.
– Я сразу скажу, зачем пришел, ладно? – спросил неуверенно Иван и, не дожидаясь ответа, продолжил: – Я старше тебя и, возможно, я совсем тебе не подхожу, но ты мне нравишься. Очень нравишься. Я думал о тебе все это время. Пустишь?
Рита мягко улыбнулась.