Чужие сны

Матуш Татьяна

Алик, по-ходу, точно знал, что делать. Видно, не впервые. Алла поставила на колени ноутбук, но открывать не стала, лишь стопочками разложила на нем свои странные карты, рубашками вверх. Не дожидаясь команды, шеф опустился у ее ног на колени, опустил голову и закрыл глаза. Для созерцания мне осталась лишь блестящая лысина, выбритая гораздо тщательнее подбородка. Алла положила... или возложила на нее левую руку. Я словно впервые увидела ее руки, необыкновенно изящные, с тонкими неимоверно длинными пальцами и обалденно красивыми, безупречными ногтями.

Это при том, что Алка никогда не красилась, а причесывалась скорее по вдохновению, чем по реальной необходимости и больше всего напоминала молодую, красивую Бабу Ягу.

– Тридцать первое октября, - тихо заговорила она, - четверг. Ты задержался на работе. Почему, кстати?

– Заканчивал отчет...

– А на самом деле?
– слегка нажала Алла... не голосом, скорее, интонацией.

– Ждал Таню.

Алка зыркнула на меня, улавливаешь, мол... Ясен пень, я ловила не то что каждое слово, дыхание между словами.

– Зачем?

Алик молчал лишь секунду.

– Я не хочу отвечать. Можно?

– Ты знаешь правила. Не хочешь отвечать - возьми карту.

Шеф протянул руку, она зависла над одинаково пестрыми рубашками. Потянулась к одной, потом, словно испугавшись, Алик отдернул руку и вытянул картинку из другой стопки. Алка мгновенно ее сцапала и, не переворачивая, прибрала под себя.

– По дороге с вами случилось происшествие. Вас подрезала машина.

– Да, - уже спокойнее согласился Алик.

– Ты ее помнишь?

– Светло-серая "Тойота"...

– Номер помнишь?

– Я его не разглядел. Шел дождь. Дворники не справлялись.

– Ты выходил. И подошел близко.

– Я смотрел на парня. Думал, он драться полезет. И еще Татьяна вышла... Не сиделось ей!

– Номер, Алик, номер... Мне он нужен.

– Не помню, - сдался шеф, - помоги...

Сначала я не поняла, что происходит. Все свершалось так незаметно. Просто Алка аккуратно то ли поглаживала голову шефа, то ли постукивала по ней самыми подушечками пальцев. Алик как-то осел, мышцы шеи расслабились. Потом он поднял руку и быстро, ничуть не сомневаясь, вытащил несколько карт из разных стопок. Алла мгновенно убрала ладонь.

Шеф выпрямился. Потер ладонями лицо.

– Ну? Получилось?

– Давай посмотрим, - предложила Алла. И, одну за другой, открыла карты, выбранные Аликом наугад.

– Н 206 МО, - громким шепотом прочитала я, - невероятно...

– Номер как номер, - не понял Маргелов, - на фига он вам так срочно понадобился, дамы? Тачку-то наверняка менты приметили, и в протокол занесли. Там же их куча побывала. История была с трупом, так что... позвонить, или сами справитесь?

– Сами, - буркнула Алла. Она старалась не смотреть на меня. Мне тоже было стыдно, - Иди, Маргелов, ты свободен.

– Что, и чаю не нальете?
– мгновенно обнаглел Алик, - я с вареньем люблю.

– А что, и налью, пожалуй.
– Подруга довольно быстро пришла в себя. Она встала, повернулась спиной, присела перед тумбочкой... Движения ее были нарочно-медленными,

рисованными. Не сговариваясь, одновременно, мы с Аликом посмотрели на ее кресло. Там сиротливо лежала карта, вытянутая шефом, вместо ответа на Алкин вопрос. Картинкой вверх. Банальная такая картинка. Их маленькие дети иногда рисуют, чтобы кого-нибудь подколоть. Кривое красное сердце, проткнутое черной стрелой.

Алик не покраснел. Он побледнел. От злости. Медленно встал.

– Таня...

Я вскинула голову. Глаза у него были темные, как та ночь, когда нас обоих чуть не убили. Он их не прятал. А в лице, таком насквозь знакомом, не было и следа смущения.

– Выходи за меня, - сказал он.

Сказать, что я опешила, значит, ничего не сказать. Небо рухнуло, так вернее.

– Ты же женат, - вырвалось у меня.

– Разведусь, - спокойно ответил он.

– Маргелов, ты соображаешь, что ты делаешь?
– рявкнула Алла. Я впервые видела свою уравновешенную подругу в таком гневе, - ты не карьерой рискуешь, не деньгами, ты...
– она вдруг резко замолчала, словно наткнулась на невидимую стену. Но и молча продолжала сверлить Алика таким яростным взглядом, что я перепугалась.

– Я из-за нее жизнью рисковал, - так же спокойно парировал Алик.

И мне стало ясно - он стоит тут не потому, что с Алкой бодается. Он, действительно, ждет ответа.

– Алик, я...

– Все ясно, - кивнул он, - "Герой, я не люблю тебя". Спасибо за честность. Увидимся.

Бывший шеф развернулся и вышел.

Целое мгновение я сидела, как приклеенная. Потом кинулась за Аликом. Но когда я выскочила из Алкиного кабинета, шефа уже не было. Нигде. Словно он в воздухе растворился. И лифт не гудел, могу поклясться. Да и нельзя наш лифт так быстро вызвать, сначала процедура распознавания электронной карты, для всех, даже для Влада.

Мне захотелось кричать. Громко. Так, чтобы все повыскакивали. И еще что-нибудь разбить. Желательно, чью-нибудь рожу. На худой конец зеркало.

Но я, разумеется, сдержалась.

Через полчаса, после двух кружек крепчайшего кофе, мы с Алкой наскоро помирились, и вернулись к кроссворду.

– И что, так можно вспомнить все, что ты когда-то случайно видел или слышал?
– воодушевилась я, - например, я номер мобильника одного хорошего человека никак вспомнить не могу, а бумажку потеряла.

– Только если твой хороший человек помер, - меланхолично уточнила Алка, - только на кой тебе номер покойника? На том свете пока вышку не поставили.

В тот вечер неподалеку от твоей серой "Тойоты" случилась смерть. А смерть метит все, чего касается. Проследить такую метку, как правило, легче легкого. В "Клене" это даже новички могут после пары занятий.

– И - как далеко проследить?

– Теоретически - неограниченно. Хоть до Проксимы Центавра, за четыре тысячи световых лет. А на практике... Видишь ли, метку смерти стирает другая смерть. А их случается так много. Можно сказать, на каждом шагу.