Чужое лицо
Шрифт:
Итак, ничего экстраординарного в появлении машины Ильи Андронова у студенческого общежития не было. Ставинский, одетый в генеральскую форму, сидел в глубине темной кабины, на заднем сиденье. В ногах у него был портфель с бутылками шампанского и коньяка, мандарины и китайский термос с горячим кофе. Этим термосом с двойным дном снабдил Ставинского закройщик Володя Иванов, и теперь, кроме горячего кофе, в термосе были три микропленки, на которые Ставинский переснял в Генштабе все документы о проектах «ЭММА» и «ЭМБА». Шампанское тоже было с «секретом» – с белым героином. Этим шампанским Ставинский рассчитывал затуманить мозги Оле Маховой, чтоб она не узнала в нем Роберта Вильямса. Впрочем, он, как всегда, перестраховывался – такой ветреной девчонке, как Оля Махова, нужно было бы очень поднапрячь свою память, чтобы опознать
Оля Махова и ее подружка, студентка хореографического факультета Наденька, выпорхнули из общежития в 9.03 – полковник Орлов заранее предупредил их о высоком положении лиц, которые удостоили их чести провести с ними сегодняшний вечер. Наденька стала агентом КГБ всего месяц назад – полковник Орлов, развивая идеи покойного майора Незначного, «укрепил» Олю Махову подругой – всегда выглядит естественней, если у студенточки есть подружка, и в работе с иностранцами это удобней. Теперь обе девицы волновались – черт возьми, знакомство с самим Ильей Андроновым, сыном того Андронова, открывало для них немалые перспективы в жизни! Они впорхнули в машину. Оля села на переднее сиденье к Илье и в темной кабине коротко сказала «здрасти» какому-то бородатому генералу на заднем сиденье, возле которого уже устроилась Наденька. Машина тронулась, и Оля тут же сосредоточилась на болтовне и флирте со своим «главным клиентом».
Уже на Кутузовском проспекте компания под развеселую музыку радиостанции «Маяк» прикончила первую бутылку шампанского и развеселилась. Илья вел машину левой рукой, а правую уже держал на оголенном колене Оли Маховой. Наденька активно заигрывала с бородатым генералом, и постепенно вся выпивка перекочевала в ее распоряжение – она разливала шампанское по пластмассовым стаканам и поила подругу и Илью, не забывая о себе. Ставинский сказал, что у него от шампанского изжога, и пил коньяк. Он сдерживал нервное возбуждение. Пока все шло по плану. На сорок седьмом километре Можайского шоссе «мерседес» свернул в лес, и на первом же контрольно-пропускном пункте дежурный офицер, узнав хозяина машины, мгновенно поднял шлагбаум и даже отдал честь всей веселой компании. На втором – то же самое. Ставинский усердно высовывался в окно, чтобы эти офицеры запомнили его лицо. По его плану через два-три часа уже не Илья поведет эту машину, а он, Ставинский. А Илья и Оля Махова, которых он должен усыпить во время пьянки в «Мини-Америке» сильным снотворным самбривином, будут сидеть с Вирджинией на заднем сиденье. Пять контрольно-пропускных пунктов видели, как Илья Андронов проехал в «Мини-Америку» с генералом Юрышевым и двумя женщинами, и они спокойно выпустят четверку – пьяный сын главы КГБ будет спать в обнимку с двумя женщинами на заднем сиденье, и ни один офицер охраны не рискнет будить или проверять – те ли это женщины или другие? А оглушенная самбривином Наденька останется в комнате Вирджинии и спокойно проспит там до утра. За это время Ставинский уже проскочит на андроновском «мерседесе» до озера Ильмень под Новгород и – «прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ»! Два дня назад закройщик Володя Иванов передал ему шифровку из Вашингтона: 7 марта в 4.30 утра на западном конце этого озера его будет ждать самолет. И вчера Ставинский отрепетировал всю поездку – на своей «Волге» он доехал от Москвы до озера Ильмень за 3 часа 15 минут. Итак, он должен выехать из «Мини-Америки» не позже часа ночи. В 11.25 «мерседес» Ильи Андронова въехал в «Мини-Америку». В шампанском, которое было выпито за дорогу, белый героин был в тех дозах, которые достаточны, чтобы возбудить даже покойника. Остановив машину у «Холлидэй инн», возбужденный Илья нажал на клаксон и тут же повел всю компанию в гостиницу. Он чувствовал себя здесь хозяином. Весело поздоровался со спешащим ему навстречу полковником Стэнли, получил от него ключи от двух комнат на втором этаже гостиницы и тут же потащил свою хохочущую красотку наверх – ему не терпелось уложить ее в постель.
– А как же ужин, Илья? – обескураженно сказал полковник Стэнли. – Вас ужин ждет в ресторане…
– Потом! – отмахнулся Илья. – Через час! Мы как раз проголодаемся… – И расхохотался своей шутке.
Он уединился со своей Оленькой в номере 27, а Ставинскому и Наде достался номер напротив.
Услужливая и возбужденная наркотиком Наденька прямо с порога стала сбрасывать с себя одежду. Ее тонкая фигурка и маленькие балетные грудки были чертовски соблазнительны, но Ставинскому было не до секса. Пока Наденька принимала душ и нетерпеливо звала его к себе в ванную комнату, Ставинский открыл еще одну бутылку шампанского и всыпал в Наденькин бокал самбривип. Надя вышла из ванной голышом, бросилась в постель, выпила со Ставинским на брудершафт и, расстегивая на нем мундир, уснула.
Ставинский взглянул на часы. Было 11.40. На всю его операцию оставалось меньше полутора часов. Он застегнул на себе мундир и пошел искать Вирджинию, чтобы посвятить ее в детали побега.
Номер 33 был на третьем этаже. Ставинский негромко постучал, но ему никто не ответил. Он нажал дверную ручку – дверь оказалась незапертой. Ставинский шагнул через порог, нащупал сбоку выключатель и включил свет в номере. Гостиничный номер был точно таким же, как номер, в котором он только что оставил Надю, – нежилой, с аккуратно застеленной кроватью и без всяких вещей Вирджинии. Только на тумбочке под настольной лампой стояли маленькая пластмассовая кукла и надувной резиновый пингвинчик – не то для украшения номера, не то забытые съехавшей хозяйкой.
Увидев эти игрушки, Ставинский почувствовал первый тревожный укол в сердце. Могла ли беременная женщина, съезжая из номера, забыть детские игрушки?
Он выключил свет в номере и пошел вниз, в вестибюль гостиницы, искать полковника Стэнли.
Он нашел его в ресторане гостиницы, где полковник Стэнли и Луи Нортон – черный учитель негритянского сленга и произношения (он же по совместительству бармен и официант) – в ожидании высоких гостей болтали за накрытым столом.
– Уже? Так быстро? – с удивленной улыбкой спросил по-русски полковник Стэнли у Ставинского.
Ставинский изобразил на лице смущение, пожал плечами и подсел к ним за стол. «Если они собираются сидеть тут всю ночь, – мельком подумал он, – то лучше отключить их сейчас тем же самбривином…»
– Девочка спит, а я проголодался… – сказал он.
Через несколько минут, поговорив о погоде и московских слухах, Ставинский спросил у полковника Стэнли:
– В прошлый раз мы тут чуть не задавили одну беременную американку. Кажется, ее зовут Вирджиния или что-то в этом роде. Как она поживает?
Полковник Стэнли нахмурился, переглянулся с Луи Нортоном. Потом нехотя сказал:
– Она в больнице. У нее выкидыш.
– Выкидыш?! – вырвалось у Ставинского.
Стэнли посмотрел на него удивленно – уж слишком чрезмерной была реакция генерала Юрышева на выкидыш у какой-то почти незнакомой ему американки.
Но Ставинский в эту секунду уже не отдавал себе отчета в том, с кем он разговаривает и где. Он рывком дернулся к Стэнли:
– Вы сказали – выкидыш?! – У него было белое, перепуганное лицо.
– Нет, не тогда, когда вы ее чуть не сбили, и не от этого, – сказал ему полковник Стэнли. – Все случилось позже, неделю назад. Так что вашей вины тут нет…
Ставинский с трудом сглотнул воздух. Как же так?! Ведь ради этого ребенка и Вирджинии он прошел через бог знает что – он выбрасывался из поезда, ему сломали руку и выбили зубы, он валялся в госпитале и симулировал ретроградную амнезию, он, ежедневно рискуя жизнью, изображает Юрышева и добрался-таки до этой секретной «Мини-Америки», чтобы сегодня ночью – наконец! – вывезти отсюда Вирджинию и бежать с ней на Запад. А у нее – выкидыш, и она – в больнице! Это невозможно! Это… А как же самолет на озере Ильмень? Может быть, бежать одному? CIA ждет от него материалы по новому советскому секретному сверхоружию. Но плевать ему на CIA! И на весь мир, пусть его хоть завтра потрясут эти землетрясения! Он не улетит из СССР без Вирджинии.
Под удивленными взглядами полковника Стэнли и Луи Нортона он дрожащей рукой налил себе полфужера коньяку и залпом выпил. вмеcте с обжигающей жидкостью вернулось ощущение опасности – уж очень удивленно следили за его действиями полковник Стэнли и Нортон. Прокашлявшись, Ставинский сказал:
– А я испугался, что это по моей вине, из-за того происшествия. В какой она больнице?
Издали, из вестибюля гостиницы, донесся телефонный звонок. Полковник Стэнли вздохнул: «Завтра новые студенты приезжают, всю ночь теперь будут названивать…» Кругленький, как колобок, он пингвиньей походкой пошел к телефону.